Анне-Катрине Вестли - Щепкин и дело о ботинках

— Очень обижаешься? — спросил Малыш.

— Ты вырос, стал большим, — ответил Щепкин, — и у тебя было много дел, наверное.

— Это правда, но если хочешь, можешь пойти со мной на каток сегодня. Я уже неплохо катаюсь и почти не падаю.

— Тогда ты должен спрятать меня под свитер, чтобы меня не видели, — попросил Щепкин.

— Как скажешь, — ответил Малыш, но обрадовался, что Щепкин сам это предложил — ему не хотелось, чтобы Филипп знал, что он взял с собой Щепкина.

Филипп уже привык, что они ходят вдвоём, а Щепкин ждёт дома, но сегодня всё шло не как раньше.

После завтрака братья вышли из дома, и старший не подозревал, что у младшего под тёплым свитером кто-то прячется.

— Давай сначала тебе помогу, — сказал Филипп, когда они пришли на каток. — Малыш, а может, ты уже и сам справишься? Вот тебе ключ от коньков, давай-ка посмотрим.

Малыш сел и стал прикручивать коньки к башмакам. Он много тренировался дома и справился легко.

— Вот видишь, — сказал Филипп. — Теперь положи ключ в карман, чтобы ты мог переобуться в любой момент, как только захочешь.

— Угу, — кивнул Малыш.

— Интересно, чем у Филиппа занята сегодня голова? — спросил Щепкин из-под свитера. — Он, похоже, думает не о тебе, Малыш.

Малыш и сам подумал о том же, но сию секунду он выписывал красивые круги вокруг Филиппа, пока тот шнуровал свои коньки. На катке было много людей, но вот пришли большие мальчики и девочки и направились прямиком к Филиппу.

— Привет, Фил! Ты, что ли, позавтракал и будешь кататься с нами?

— Угадали, — ответил Филипп.

— Ну что, Щепкин, держишься? — спросил Малыш.

— Вот только что чуть не кувыркнулся, — ответил тот. — Я боюсь только одного — чтобы ты не упал.

— Ерунда какая, — отмахнулся Малыш. — Подумаешь, упаду — так встану, не переживай.

И он сжал Щепкина и сделал несколько очень красивых, уверенных конькобежных шагов. А когда оглянулся, Филипп вместе с остальными большими ребятами на дикой скорости носился кругами по катку. И Филипп катался ничуть не хуже остальных, хотя они наверняка тренировались много лет.

— Всё, не будем больше на него смотреть, — сказал Щепкин.

— Не будем. Ему веселее с такими же большими, как он сам, — вздохнул Малыш.

— Ты тоже когда-нибудь вырастешь, — ответил Щепкин.

«Жалко, Магнуса тут нет», — подумал Малыш, но вслух не сказал, боясь обидеть Щепкина. И стал кататься. И катался долго-долго, аж все мышцы заболели.

— Всё, Щепкин, пойдём домой, — сказал он наконец. — Как думаешь, надо Филиппа предупредить?

— Да ну, — ответил Щепкин.

Филипп был очень далеко и так увлечён игрой, кажется в салочки, что Малышу не хотелось его отвлекать. Он дошёл до выхода, а там сел прямо на лёд. И то сказать, ему только коньки открутить, и всё, можно идти домой.

— Вот и отлично, — сказал Щепкин, — а то у меня нос замёрз.

— Ничего себе, — удивился Малыш и снял с руки варежку, чтобы легче было выудить ключ из кармана. Но что-то он не мог его нащупать и запустил руку поглубже в карман.

— В другом посмотри, — посоветовал Щепкин.

— Нету, — ответил Малыш и ещё раз ощупал первый карман.

Потом оглянулся на каток — где-то там на льду лежит его ключ.

— Придётся мне обойти весь каток ещё раз, — сказал он Щепкину.

— Смотри в оба, — велел тот.

— Ещё бы, — ответил Малыш и пошёл.

Было самое время попросить о помощи Филиппа, но он всё время оказывался не там, где Малыш, и проносился на такой скорости, что Малыш не успевал его окликнуть. Вдруг Малыш снова оказался у выхода.

— Та-ак, — сказал Щепкин, — а я-то думал, мы домой пойдём.

— И пойдём, — уверил его Малыш. — В коньках можно идти и по дороге тоже.

— Ну да, сейчас ведь зима, — рассудительно заметил Щепкин.

И Малыш похромал по тротуару на коньках. Все встречные останавливали на нём взгляд и наверняка умилялись, до чего этот малыш любит коньки. А Малыш шёл из последних сил, и ступни, и вся нога внутри башмака очень болели.

— Не сдавайся, Малыш, иди, — подбадривал его Щепкин из-под свитера.

— Я еле тащусь, — ответил Малыш.

— Уже недалеко, — сказал Щепкин.

— Знаю, — ответил Малыш и подумал, как же приятно будет попасть домой. Мама наверняка даст ему перекусить и даже сварит какао, если он попросит.

И вот они уже на своей улице, и невдалеке их дом, озорно выглядывающий из-за белого навеса.

— Дошли, Щепкин, — сказал Малыш.