Николай Климонтович - Женя и Дженни, или Вампир из 1Б

— Нет, нет, — стали хором уверять ученицы.

— Вот сейчас и посмотрим, — сказала Елена Михайловна.

Тем временем Вампир выписывал вокруг них круги, потом вынул из кармана шайбу и стал репетировать обводку. Он так ловко орудовал своей клюшкой, что все девочки из Жениной группы так и уставились на него.

Что это они так пялятся, подумала Женя, еще чего.

— Это ж Вампир., — громко сказала она. — Я с ним в школе за одной партой сижу.

— Врешь, — сказала одна, самая маленькая, но уже второклассница, не из их школы, из соседней. Сказала в восхищении, а не то, чтобы первоклассницу Женю обидеть.

— Вот и не вру. Витька! — громко позвала она.

— Чего тебе, — прокричал Вампир, лихо объехав группу и щегольски остановившись, затормозив правым коньком и подняв сноп ледяной пыли.

— Они не верят, что ты — вампир.

— А кто ж еще, — прокричал Витька, — конечно, вампир.

И, оттолкнувшись левой ногой, пошел хоккейным бегом, ловко двигая плечами. И сделал лихую дугу, демонстрируя обводку.

— Класс, — прошептала другая, напротив, самая высокая в группе. — Познакомь, а?

— Как-нибудь, — сказала Женя. — Как-нибудь в другой раз.

С некоторых пор, а именно с того времени, как мама Жени заметила, что ее дочь очень повзрослела, мама и Женя все больше становились подругами. И вот однажды вечером, в сочельник, после ужина они забились вдвоем в уютный уголок в гостиной. Мама сидела с ногами на диване, завернувшись в плед, Дженни улеглась с ней рядом, приподняв уши — наверное, она предвкушала, что сейчас можно будет услышать что-нибудь интересное. А Женя устроилась прямо на ковре, — она за последний год так вытянулась, что могла опереться локтем на край дивана у маминых ног и прекрасно беседовать.

Елку нарядили еще накануне. И сейчас она переливалась мерцающими лампочками: сначала загорались зеленые, потом медленно гасли, и вместо них горели красные. А потом желтые. И если правильно управлять пультом, то можно было сделать так, что лампочки будут мигать быстрее. Другого света они не зажигали, а сидели в отблесках переливающейся елочной иллюминации.

— Нет, я не могу сказать, — говорила мама, — что он вовсе не обращает на меня внимания. Он, как вы, наверное, догадались, был хозяин лохматого Афони. — Но он, кажется, больше обращает внимание на других. Особенно если они… ну, расфуфырены.

— В крутом прикиде, — уточнила Женя. — Что ж, есть поклонники, — объяснила Жене маме, — а есть не поклонники. Нам ли, мама, с тобой этого не знать.

— Это как? — спросила мама, несколько озадачившись.

— Ну, которые кланяются — те поклонники, — объяснила Женя.

— А которые — нет, те — непоклонники, — догадалась, наконец, мама. — Господи, как у вас все просто.

— У кого это — у нас?

— Ну, в первом классе.

— Не думаю, — сказала Женя, чуть подумав, — что у нас все проще, чем у вас. Мне вот с Вампиром одна морока.

— Ему нужна не женщина, а одна фурнитура, — вдруг страстно воскликнула мама. Она, конечно, имела в виду не Вампира, а хозяина лохматого подружейного Афонии.

— Как это? — спросила Женя.

— Ну, цацки. Всякие там кольца.

— Вот и не уродствуй себя понапрасну, — посоветовала маме Женя. — Будь строже, чтобы отличаться от этих.

— То есть как? — спросила мама.

— Не мажь губы и глаза. У тебя и так все такое красивое и такое натуральное…

И Женя потянулась и поцеловала маму.

— Добрая ты у меня девочка. Но, увы, в свой офис я не могу появиться в натуральном виде. Не поймут и уволят. Легко сказать — не мажься. Ты иногда рассуждаешь прямо как бабушка. Она тоже мне не разрешала использовать тушь и тени до самого выпускного вечера в школе.

— Что ж, бабушка тоже иногда бывает права, — великодушно заметила Женя.

Какое-то время они сидели молча. Потом Женя сказала:

— Ты на него перестань обращать внимание. На время. Сделай вид, что его для тебя не существует.

— Да я уж делала, — вздохнула мама.

— А он что?

— Кажется, он не заметил, что он для меня не существует. Он такой… как бы это сказать… мечтательный.

— Не от мира сего?

— Ну, то-то в этом духе.

— Тогда вот что, — придумала сообразительная Женя, — тогда ты попроси его что-нибудь починить в твоей машине.

— Просила. Он сказал, что не разбирается в автомобилях.

— Тогда попроси его что-нибудь донести. Потяжелее.

— Ты думаешь? Пожалуй, это идея. Но, понимаешь ли, это как-то не современно. Опять-таки, не по-феминистски.

— Это как?