Подкатил новенький «Икарус», и через несколько минут я был уже у знакомой железной ограды, за которой уже зеленела густая молодая трава. Я остановился у главного входа и стал ждать.
Первым, конечно, появился мой трубадур. Он шел вместе с Клавдией Александровной, которая держала его под руку. На плече у Клочика висел фотоаппарат.
— Алеша, голубчик, здравствуй, — заговорила Графиня. — Какая чудесная мысль — пойти в Ботанический сад! Последний раз я была здесь до войны, в тридцать девятом году. Или нет, пожалуй, в сороковом. И тоже, представь, весной.
— А я так и вообще не был, — сказал Клочик. — А тут ничего. Красиво. Жаль только, бананы не растут.
В саду и вправду было хорошо. На зеленых лужайках, усыпанных малюсенькими голубыми васильками, копошились грачи, солнце играло в прозрачных струях фонтанов, а на деревьях уже появились молодые листочки.
И тогда мы заметили, что к нам приближаются Ленка с дедушкой. На дедушке был строгий темный костюм и голубая рубашка с галстуком в горошек. Я с опаской посмотрел на Графиню. Но она оставалась спокойной и даже улыбалась. Ленка приветливо замахала нам рукой, а дедушка, подойдя к Клавдии Александровне, молча поцеловал ей руку.
— Наконец-то, — тихо сказала Графиня.
— Прости, Клава, — сказал дедушка и виновато улыбнулся. — Я ведь тогда в саду не узнал тебя. Правда, когда ты уходила, мне вдруг показалось… А тут еще гроза началась…
— Ничего, Митя. Все хорошо. Все хорошо.
Я думал, что они сразу начнут много говорить, наперебой вспоминая прожитые годы. Но они молча стояли и только пристально смотрели друг на друга.
Мы деликатно отошли в сторону и Ленка сказала:
— Сегодня утром, когда я получила письмо и сказала деду, что мы идем в Ботанический сад, он сразу все понял. Ничего не сказал, а понял. Видели бы вы, как он заволновался, брюки сразу стал гладить. Я ему говорю: «Деда, давай я выглажу». А он ни в какую. Да разве, говорит, ты сможешь. Так и не дал.
И тут позади себя я услышал голос папы:
— О, да у вас, я погляжу, большой сбор.
— Не хватает только Алешкиной трубы, чтобы сыграть нам «Амурские волны», — добавила мама и улыбнулась.
И все начали раскланиваться, говорить, что сегодня чудесная погода и что весна в этом году наступила совсем незаметно.
Тогда я подбежал к будке, где сидела старушка и продавала билеты.
— Скажите, пожалуйста, в какой оранжерее цветут азалии? — спросил я.
— Поздненько, молодой человек, пришли, — ответила старушка. — Отцвели азалии.
— Как отцвели?! — закричал я.
— Да так вот. Время, стало быть, пришло. Но вы не расстраивайтесь. Сейчас много всего цветет. Налюбуетесь.
И тут я вдруг вспомнил, что старик говорил мне еще про рододендрон, который первым зацветает на открытом воздухе.
— Скажите, — снова обратился я к старушке, — а где у вас рододендрон растет?
— Да вон, пройдите чуток по дорожке — и налево. Там он и растет.
Через минуту мы все стояли около небольшого кустика, сплошь усыпанного нежными фиолетовыми цветами.
— Вот, — сказал я. — Я хотел показать вам эти цветы.
— И все? — спросила мама.
— Все, — ответил я.
Я думал, что вот сейчас мама начнет ругаться, говорить, что у меня очередная дурацкая затея, что я отрываю людей от важных дел… Но мама молчала. И все остальные тоже молча стояли и смотрели на цветы. А потом заговорили разом. Заговорили о том, что тут хорошо и красиво, о том, что не были в Ботаническом саду тысячу лет и что такой зеленой травы они уже давно не видели.
А мама вдруг сказала:
— Саша, почему ты совсем перестал писать? У тебя ведь неплохо получались пейзажи.
— Было время, — сказал папа. — А во всем Алешка виноват: почему он не водит нас сюда, в Ботанический. Сам, понимаете ли, идет в СУП-тропики, а родители должны загорать у газовой плиты. Ну да я вижу, он уже осознал свои ошибки. Осознал, Алешка?
— Осознал, — сказал я.
— Но что же мы все стоим на одном месте! — сказала Клавдия Александровна. — Пойдемте. Помнится, там дальше, в сторону Невы был чудесный пруд. Интересно, сохранился он или нет.
Мы пошли по узкой извилистой дорожке сада, и тут я заметил бородатого фотографа, меланхолически сидевшего на одной из скамеек. Он тоже нас заметил, а когда мы проходили мимо, вдруг встрепенулся и стал делать нам с Клочиком знаки, чтобы мы подошли.
— Мальчик, — сказал он и нервно затряс Клочика за плечо. — Ты знаком вон с теми двумя пожилыми людьми?
— Знаком, — ответил Клочик. — А что?
Читать дальше