Антон Инголич - Мальчик с двумя именами

Больше она ни о чём не спрашивала. Записав Курта в школу, она вернула госпоже Грот метрику и ласково кивнула Курту:

— Хорошенько отдохни, Курт, а осенью приходи!

— Смешная женщина! — проворчала госпожа Грот, когда они сели на трамвай. — Ей пора на пенсию.

Взбудораженный недавним разговором, Курт не слышал её слов. Как! Мать родилась в Шнееберге, в Верхней Силезии, у самой чешской границы, отец — в Приморье, в Шарнице, близ Арнсфельда, у польской границы; после свадьбы они жили в Арнсфельде. О Тенчахе дома никогда не говорили, в школе он тоже не слышал этого названия. Да и вообще оно такое странное, что он даже и не пытался его запомнить. В Нижней Штирии. Где это? И почему мать подчеркнула, что он немец? Разве Нижняя Штирия где-то за Арнсфельдом, в Польше? Или за Шнеебергом, в Чехии? Выходит, он поляк или чех? Где же всё-таки находится это место?

Вопрос так и вертелся на языке, но мать была в дурном настроении, и он не стал её спрашивать. Всю дорогу он смотрел в окно, словно ему было ужасно интересно, как рабочие расчищают руины или достраивают большое здание. Но едва они вернулись домой, он взял с книжной полки географическую карту Германии и разложил её на своём столике у окна.

— Что ты ищешь? — безучастно спросила мать.

— Где находится Тенчах? И Нижняя Штирия? — спросил Курт, не поднимая головы.

— Бери мяч и ступай во двор! Учение ещё надоест тебе!

Госпожа Грот подошла к столу и взяла географическую карту.

— Могу же я найти место, где я родился? — запальчиво крикнул Курт и потянул к себе карту. — Разве ты не слышала, что́ сказала госпожа директриса? Стыдно не знать, где ты родился!

Рука госпожи Грот опустилась.

— Слышала, слышала…

— Тогда покажи мне, где находится Тенчах!

Немного поколебавшись, госпожа Грот показала рукой на нижний край довольно большой географической карты.

— Где-то здесь, если хочешь знать.

— Внизу?

Курт с удивлением смотрел то на карту, то на мать.

— Это ещё что за допрос! — вспылила она и, резко повернувшись, пошла к двери. Но взявшись за ручку, обернулась и уже спокойнее заговорила: — Конечно, тебя удивляет, что ты родился далеко от Арнсфельда. Послушай, как это вышло. — Она подошла к нему, с минуту подумала и опять заговорила: — Там, в Штирии, в Тенчахе, жила моя старая тетка. В то время она заболела и просила меня приехать. Других родственников у неё не было, и я прожила с ней несколько месяцев. Вот почему ты там родился. Теперь ты всё знаешь! — И, словно раскаиваясь в недавней вспышке, она бурно обняла и поцеловала Курта. — Ты знаешь, как не люблю я вспоминать прошлое. Все, что мы пережили в Арнсфельде и во время наших скитаний, похоронено. Здесь, в Хаймдорфе, мы начали новую жизнь, и о прошлом не думаем и не говорим. Бери-ка мяч и беги во двор!

Курт повиновался, но поиграть ему так и не пришлось. К нему тут же привязались двое мальчишек с их двора, и Курт только и делал, что отбивал у них свой собственный мяч. Значит, он родился в далёкой, чужой стране? Почему родители никогда не говорили ему об этом? Он сегодня же попросит у отца атлас. И в самом деле стыдно не знать, где находится твоя родина.

Обед ещё не был готов, Грот завалился в кресло, закурил и взял газету. Курт помог ему поставить машину в гараж и вместе с ним вернулся домой. Сейчас он с любопытством косился на отцовский книжный шкаф.

— Папа, покажи мне, пожалуйста, атлас, — попросил он наконец.

Грот взглянул на него поверх газеты и кисло улыбнулся:

— Атлас? Может, тебе в школе велели на каникулах учить географию?

— Нет, не велели, — ответил Курт. — Мне просто хочется посмотреть, с кем граничит Германия.

Грот полез в карман.

— Вот ключ! Атлас поставь к себе на полку, чтоб всегда был под рукой. И в самом деле пора уж познавать мир. Я как торговец и солдат объехал всю Европу, ты же объедешь весь земной шар.

Курт сжал в руке ключ. Впервые отец доверил ему этот ключик. Он быстро отпер шкаф и жадно осмотрел полки. Не шкаф, а страна чудес! Наверху — ванночки для химикатов, фотоувеличитель, два компаса и другие замечательные предметы, многочисленные коробки и коробочки, а на нижних полках — книги и альбомы, которые отец никогда не давал ему, тогда как альбомы с книжной полки он мог рассматривать, сколько хотел. Его давно уже манили эти альбомы, и вообще его привлекало всё, что находилось в шкафу…

— Ну? — заворчал Грот, потому что Курт всё ещё неподвижно стоял перед настежь открытым шкафом.

Курт нагнулся и из кипы газет извлёк большой атлас.