Николай Федоров - Сказано — сделано

— Мы насчёт скелетов, — робко произнёс Коля. — Нам тут сказали, что вы…

Платон Сергеевич не глядя положил трубку и, продолжая смотреть в микроскоп, отрывисто бросил:

— Давайте сюда.

— Что давать?

— Скелеты.

— Как? Так сразу? — удивился и даже слегка испугался Саша. — Но мы пока не можем.

— Что значит «не можем»? — Платон Сергеевич оторвался от микроскопа и посмотрел на ребят.

— Ну, скелеты отдать. Они ведь ещё на нас. То есть, я хотел сказать, в нас… Внутри…

— Ничего не понимаю! — замотал головой Платон Сергеевич. — В вас? Внутри? Что внутри?

Разговор принимал какой-то несуразный оборот. И тогда рассудительный Коля вежливо сказал:

— Видите ли, мы с другом решили завещать свои скелеты для научных исследований. А за это получить денежное вознаграждение. Если, конечно, по закону полагается.

— Ага. Если я правильно понял, вы пришли продать свои скелеты.

— Ну да! — воскликнул Саша, обрадованный, что всё наконец стало ясным. — Мы хотим продать свои скелеты. Ну, отдадим-то мы их немного попозже. После смерти. Сразу-то, сами понимаете, ничего не получится.

Платон Сергеевич набрал полную грудь воздуха, словно собираясь нырнуть, и неожиданно пулей выскочил из кабинета. Ребята удивлённо переглянулись.

— Чего это с ним? — спросил Коля.

— Не знаю. Может, с начальством пошёл посоветоваться, — высказал предположение Саша. — Дело ведь такое. Серьёзное.

Минут через пять дверь отворилась, и в комнату начали заходить люди. Мужчины, женщины, совсем пожилые старики и старушки и даже один молодой человек с фотоаппаратом и лампой-вспышкой. Они улыбались, смеялись, дружески похлопывали ребят, ласково трепали им волосы, а одна женщина угостила их конфетами «Мишка на севере». Больше всех суетился Платон Сергеевич. Он поочерёдно пожимал друзьям руки и говорил, обращаясь к молодому человеку с фотоаппаратом:

— Сеня, я вас прошу. Я вас очень прошу: сделайте высококачественные фотографии. И не забудьте, пожалуйста, снять крышку с объектива. Она у вас, кстати, ещё надета. Я повешу фотографию вот здесь, напротив стола. Когда моя жизнь зайдёт в тупик, друзья отвернутся от меня, а любимая работа перестанет радовать, я буду смотреть на эту фотографию. Я не сомневаюсь: она вернёт жизненные силы. Она меня исцелит. Да, да, я в этом уверен! Сеня, снимите же наконец крышку! И проверьте, есть ли плёнка. Надеюсь, она цветная.

Потом началось фотографирование. Друзья снялись со всей группой зоологов, затем вместе с Платоном Сергеевичем — он в центре, а ребята по бокам, — и, наконец, Коля и Саша были торжественно сфотографированы отдельно на фоне огромной тазобедренной кости доисторического чудовища, лежавшей в углу на подшивке «Вестника зоолога».

Когда довольные, развеселившиеся сотрудники покинули кабинет, Платон Сергеевич достал большущий термос и угостил ребят ароматным чаем, настоянным на черносмородинном листе и мяте.

— Платон Сергеевич, я что-то так и не пойму. Как же насчёт наших скелетов? — спросил Саша.

Коля молча кусал конфетку и прихлёбывал чай. Он-то уже давно понял, что продажа не состоится.

— Увы, мой друг, увы! — отвечал Платон Сергеевич. — Боюсь, что в ближайшие пятьдесят тысяч лет ваши очаровательные скелеты не заинтересуют научную мысль. А зачем, кстати, вам деньги? Вам нечего есть? Или вы не можете купить школьные учебники? Впрочем, учебники теперь бесплатные.

— Нет, конечно, — сказал Коля. — Дело совсем не в этом. Понимаете…

И ребята, поняв, что напрасно они тут хитрили, честно и подробно рассказали обо всех своих похождениях.

— Теперь понимаю, — задумчиво сказал Платон Сергеевич. — Что ж, начнём тогда с того, что говорящий попугай есть, например, у меня. Но я к этой истории, увы, отношения не имею. Да и попугай мой в основном говорит на латыни. А что касается других наших сотрудников… Знаете, друзья, сделаем так. Через десять минут у нас учёный совет. Я выступаю с докладом. Вот на совете мы этот вопрос и поставим.

— А там, на совете вашем, все зоологи соберутся? — спросил Саша.

— Ну, не все, конечно. Но зато знают они все обо всём. В том числе и о попугаях. Теперь о часах. Значит, часы свои Саша проворонил. Это замечательно! То есть это, конечно, грустно. А замечательно в другом смысле. На День Победы коллеги подарили мне часы. Вот эти, видите. Командирские. А старые мне теперь совершенно ни к чему. Только я категорически прошу не отказываться.

С этими словами Платон Сергеевич открыл ящик стола, достал оттуда часы и протянул Саше. Хотите — верьте, хотите — нет, но часы оказались той же марки, что были у Саши. Саша, конечно, отказывался, говорил, что ни за что не возьмёт такой дорогой подарок, но Платон Сергеевич был неумолим. Он говорил, что сегодня у него праздник и что ему сейчас, как никогда, хочется жить и работать.