Юрий Дьяконов - Рената

О мастерской Кольки Пугачева скоро узнали не только все мальчишки, но и все домашние хозяйки их огромного двора. Газа у них еще не было, и все пользовались примусами и керосинками. Поломалась примусная иголка, а запасной нет. Хоть плач! Бежать в хозяйственный магазин далеко, да и времени нет. И идет тогда тетя Дуся или бабушка Маша к Кольке.

— Коленька, голубчик! Нет ли у тебя иголочки?

— Сейчас, бабушка, сделаю, — солидно отвечает Колька.

Раз, раз! Отрезал полоску жести, кусочек тонкой балалаечной струны. Загнул. Пристукнул молотком.

— Получайте, бабушка!

Оказалось, что больше всего пользовались спросом у хозяек эти иголки и еще резиновые кружочки под пробку примуса. Тогда Колька организовал субботник. Ребята натащили в его мастерскую целую гору рваных галош, кусков автомобильных камер, консервных банок. И пошла работа! Заостренным концом стальной трубы вырубали резиновые кружочки. Резали жесть. Стучали молотками.

В полдень Колька в сопровождении помощников обошел все сорок две квартиры своего двора и каждой хозяйке вручил по три запасных кружка и по шесть примусных иголок. Соседи не нарадуются:

— И что за сын у Натальи! Золотые руки.

Такая популярность хоть и нравилась Кольке, но отнимала очень много времени. А время ему нужно для более серьезного.

Была у Кольки Пугачева одна страсть. Море и корабли.

Еще когда он не ходил в школу, к ним в гости приезжал дядя Сережа — мамин брат. Высокий, в красивой морской форме, с кортиком на черных ремнях и с золотыми погонами. Дядя Сережа пробыл в гостях две недели. Каждый день они отправлялись на речку рыбачить. За эти дни Коля столько наслушался от дяди о море, что решил стать моряком. Уезжая к себе на Тихоокеанский флот, дядя Сережа подарил ему матросскую тельняшку и маленький толстый атлас морских карт СССР. Сделал белоснежный бот со всеми положенными парусами и резиновым моторчиком. Этот бот Коля пускал плавать в большом мамином корыте. Крутя винтом, он медленно плыл, от его форштевня бежали крохотные волны. А Коля мечтал о настоящих больших кораблях, о путешествиях в дальние страны. Через год дядя Сережа прислал ему из Владивостока большую книгу в голубом переплете «Модели судов». И Колька стал строить корабли…

На длинной, во всю стену мастерской, полке расположился знаменитый на всю округу Колькин «морской музей». Каких только судов здесь нет! Рыбачьи, лодки-плоскодонки. Морские ребристые шлюпки с крохотными веслами. Белоснежный стремительный глиссер. Красавец бот с резиновым мотором. Легкая парусная яхта. А посредине полки — море. По темно-синим бумажным волнам навстречу друг другу под всеми парусами идут два больших корабля. Если долго смотреть, то кажется, что они все ближе и ближе… Трехмачтовый корвет бесстрашно мчится вперед. На его палубе у тридцати медных пушек застыли канониры, готовые вот-вот поднести зажженные фитили к орудиям. Раз! И весь корабль опояшется клубами порохового дыма. Из жерл пушек вылетят вместе с огнем раскаленные чугунные ядра, помчатся, сметая все на своем пути.

Наперерез корвету на крыльях черных пиратских парусов летит двухмачтовая бригантина. Она будто присела на волнах, готовая к решающему броску. Вдоль борта бригантины с оружием, крючьями, мотками веревок в руках застыли яркие фигурки морских разбойников — корсаров… Корабли вот-вот сойдутся. Почти в упор грянет залп с корвета. И оставшиеся в живых корсары кинутся на абордаж…

Эта затея родилась неожиданно. Пугач со своими друзьями собрались как-то вечером на пустыре у разваленного сарая.

Весна. Между высокими стеблями серого прошлогоднего бурьяна буйно зеленела молодая трава. Кое-где виднелись золотые головки одуванчиков… Хорошо! Пугач лежал на спине, закинув руки за голову, и глядел на стремительный полет стрижей, совершавших вечернюю разминку перед заходом солнца.

— Вот бы полететь, как они, — мечтательно протянул он.

— Скажешь тоже! Без самолета не полетишь, — откликнулся Жорка — Рыжий.

— А барон Мюнхгаузен на утках летал, — вспомнил кто-то. — А что, если и нам попробовать?…

И тут в разговор вступили остальные:

— Ля! А где ж ты уток возьмешь?

— Уток, ясно, не возьмешь… А вот воробьев — прорва.

— Только надо сперва на собаках попробовать. В космос тоже сперва Белку и Стрелку посылали.

— Так давайте пусть сначала наш Тузик полетит!

Черно-белый щенок Тузик лежал рядом с Колькой и, услышав свое имя, подал голос: