Лидия Некрасова - Я из Африки

Саша встал. Он посмотрел на американца, потом почему-то на Анну Ивановну и, загибая пальцы, начал говорить:

— Винегрет, борщ, котлеты, картошка, компот… И добавку, если хочешь, можно.

Американец недоверчиво посмотрел на Сашу и спросил что-то Любовь Петровну.

Переводчица перевела:

— Господин Уилсон хочет знать, почему мальчик такой худой?

Саша пожал плечами.

— Я был болен! — ответил он. — Зато вон Костя какой толстый!

Все ребята засмеялись, а американец вытянул шею и беспокойно завертел головой, не понимая, почему смеются ребята и что ответил Саша. Когда переводчица объяснила ему причину веселья ребят, он тоже улыбнулся. Длинные узкие губы его искривились. Потом он опять спросил что-то…

— Господин Уилсон интересуется, — хочет ли кто-нибудь из ребят поехать в Америку? — Переводчица медленно выговаривала слова.

— А чего я там не видал! — буркнул Алеша.

Класс зашумел. Нана опустила голову, когда взгляд американца остановился на ней.

— Ну что же? Хочет кто-нибудь из вас поехать в Америку? — спросила Анна Ивановна.

— Конечно, интересно! — сказал Андрюша. — Посмотреть все — и назад домой!

Переводчица перевела. Американец удивленно поднял брови. Потом он очень внимательно посмотрел на Нану и что-то спросил.

— Господин Уилсон удивляется, что у нас в интернате учится африканская девочка, — сказала переводчица.

— Но объясните ему, пожалуйста, что у нас в Советском Союзе учатся и студенты и дети из разных стран! — сказала Любовь Петровна. — В интернате номер пятьдесят девять есть, например, несколько ребят из Африки, дети из Ирака. Они учатся у нас совершенно бесплатно…

Господин Уилсон снова быстро что-то проговорил.

— Господин Уилсон спрашивает эту девочку, не хочет ли она поехать в Америку? — Переводчица внимательно посмотрела на Нану.

Нана энергично замотала головой… Нет, нет! Она не хочет ехать с этим господином в Америку! Она вообще не хочет никуда уезжать из Москвы, пока не кончит учиться. Здесь ее мама. Здесь, в интернате, ее дом. Здесь, в Москве, у нее много друзей. А этот господин с холодными прозрачными глазами… Как он посмотрел в первую минуту на Нану. Как он посмотрел! Вот так смотрел на маленьких африканцев учитель в ангольской школе. Вот так смотрели холодными, презрительными глазами на Нану белые португальские господа на улицах ее родного города. И маленькое сердце Наны сжималось так же, как сердца других африканцев.

Конечно, всего этого Нана вслух не сказала. Но, с ужасом зажмурив глаза, она мотала головой, и всем было ясно, что она не хочет ехать в Америку с господином Уилсоном.

Господин Уилсон с удивлением посмотрел на Нану и что-то спросил.

— Господин Уилсон спрашивает, из какой страны эта африканская девочка? — перевела девушка. — Он не понимает, почему она не хочет ехать в Америку?

— Я из Анголы! — гордо ответила Нана. Она выпрямилась и подняла голову. Потом встала, как вставала обычно, когда отвечала урок. — Я из Анголы! — повторила она.

— Ангола? — удивленно вскинул брови американец.

Нана опустила голову и стояла молча. Она не хотела рассказывать этому человеку, как приехала сюда.

— Это сложно и долго рассказывать господину Уилсону. И в конце концов это не имеет отношения к тому, что он хотел узнать о жизни детей в нашем интернате, — сухо сказала Любовь Петровна. Она встала. — Может быть, теперь господину Уилсону будет интересно посмотреть наши спальни, нашу столовую? Мы приглашаем господина Уилсона пообедать у нас. Попробовать наш русский борщ. Попросите, пожалуйста, господина Уилсона пройти в столовую…

Американец еще раз удивленно взглянул на Нану.

— Ангола! — сказал он и пожал плечами. Рукава его пиджака поднялись еще выше. Еще раз сверкнули перед Наной плоские большие часы. — Ангола!

Господин Уилсон никак не мог понять чего-то… Выходя вслед за Любовью Петровной из класса, он еще раз обернулся, и его холодные прозрачные глаза снова уперлись в Нану…

— Ангола! — пробормотал он опять и скрылся в коридоре.

— И-и-раз, и-и-два! И-и-раз, и-и-два…

Звучит музыка, приседают девочки в белых юбочках. Девочки из первого класса, из второго, из третьего и из четвертого. Это занимается танцевальный кружок. Тридцать белых рук, тридцать белых ног, две ножки коричневые, две руки коричневые. Откинута голова с туго заплетенными шестью косичками.