Юрий Сальников - Чтобы всегда по справедливости

Вова бежал на улицу, а сосед входил в подъезд. Вова очень торопился, не поздоровался. Обиделся сосед:

— Ты что же не здороваешься?

— Здравствуйте, — кивнул Вова и побежал дальше.

Но сосед опять обиделся. «Будто кость собаке бросил, — сказал он вечером Вовиной маме. — Разве это вежливо?»

— Ах, невежливо! — рассердился Вова. — Так я вовсе не буду с ним здороваться. Еще и жаловаться пришел. А когда я здороваюсь, а он что-то бурчит непонятное, это можно, да? У меня тоже гордость есть, и я не хочу унижаться!

«Не хочу унижаться» — нередко приходится слышать от людей, которые считают себя очень гордыми. «Должен я сам себя уважать или не должен?»

Да, скажем и мы — уважать себя надо. Но самоуважение, гордость или, как еще говорят, чувство собственного достоинства не должны переходить в себялюбие и гордыню. «Держи голову высоко, да нос не задирай». «Будь большой, а слушайся меньших». «Умей оказать, умей и смолчать». Все эти народные советы очень хороши, но выполнить их может только тот, кто, уважая себя, не забывает уважать других.

«А зачем мне надо кому-то угождать?» — опять слышится голос гордеца.

К сожалению, некоторые так считают: уважать все равно что «угождать». Но уважать — это прежде всего стараться делать так, чтобы тому, кого ты уважаешь, было всегда лучше, приятнее, удобнее.

А когда угождают? Угождают, когда ждут от другого человека выгоды для себя. Ради своей корыстной цели эгоист готов и подхалимничать, и льстить, и задабривать нужного человека. Уважения вы от такого подхалима не дождетесь «Что вы, буду я еще унижаться!» Уважать ему, видите ли, гордость не позволяет. А вот ради выгоды он готов и про гордость забыть. Не задумываясь, начнет подлаживаться. Он может даже презирать нужного человека, но притворится ласковым, и заботливым, и внимательным и фальшиво слащаво заулыбается, лишь бы к себе расположить. «Блином масленым в рот лезет». «Ужом вьется». «Чужой песне — подыгрывает». «В глаза ласкает, а за глаза лает». «Хвостом виляет, а зубы скалит».

Какое уж тут уважение! Самое настоящее унижение и есть.

Настоящее же уважение бескорыстно. Если вы задумали сделать что-нибудь доброе, но заранее соображаете: «А что мне дадут в отплату?» — то считайте, что цена такой вашей доброте грош. Это не доброе дело, а сознательная или бессознательная (порой и не высказанная вслух) ваша «сделка» с выгодным для вас человеком. Некрасивый, неблаговидный, даже бесчестный поступок!

Однако всякий эгоист именно этим любой свой шаг и меряет: «Я сделаю хорошо, пусть и мне делают хорошо». Да еще доказывает: «А зачем мне приносить себя в жертву и отказываться от собственного удовольствия, если я и так хорошо проживу? Живут же люди в свое удовольствие и прекрасно себя чувствуют!»

Конечно, иногда кое-кто может и достигнуть своей эгоистической цели. Перешагнет через уважение к людям, растопчет свое человеческое достоинство или себя унизит пресмыкательством да на всех окружающих наплюет — словом, нарушит наш справедливый закон и определенной выгоды для себя добьется. Сядете своем закутке и начнет радоваться: «Вот я какой молодец: все, что хотел, приобрел, живу не тужу и знать больше ничего не желаю!»

Только не долго он будет так рассуждать да радоваться. И не потому, что за нарушение справедливости его рано или поздно привлекут к ответственности и осудят. Есть люди, которые не творят явного беззакония и живут, как кроты в собственных норах. Но и на таких суд имеется. Суд их собственной совести. «Как ни мудри, а совести не перемудришь». «От соседа уйдешь, а от совести не уйдешь». «Сам от себя не утаишь, а сам себя и обличишь». «Совесть с молоточком: и постукивает и наслушивает». «Совесть без зубов, а грызет».

За что же человека обличает его совесть и за что она грызет его без зубов? За преступления, которые человек совершил и скрывает от людей? За черное, злое дело? За бесчестность и обман? За бесстыдный поступок?

Да. Но все это вытекает из одного — из неуважения к людям.

А без людей человек жить не может. Об этом мы уже говорили. Вот почему к самому отъявленному себялюбцу со временем приходит раскаяние, когда ему становится стыдно за неправильную свою жизнь. Или же в конце жизни он остается одиноким, Никому не нужным. А это страшно и мучительно.

Кто-нибудь спросит: «Значит, уважать людей надо все-таки для того, чтобы мне самому в конце жизни было хорошо и неодиноко? Вроде бы тоже как «сделка»: сейчас я отказываюсь от своего удовольствия, приношу себя в жертву — пусть другим будет лучше, а мне хуже, — зато когда-нибудь наступит день расплаты за такую мою жертву — станет и мне хорошо. Так, что ли?»