Пауло Коэльо - НА БЕРЕГУ РИО-ПЬЕДРА СЕЛА Я И ЗАПЛАКАЛА

– Я знать ничего не желаю об этом доме! Я и порог его переступать не хотела! – проговорила я, стараясь не сорваться на крик. – Я хотела сопровождать тебя, быть рядом с тобой в твоей борьбе, быть в числе тех, кто рискует первым. Неужели ты не понимаешь? Ты возвратил мне веру!

Солнце передвинулось, и его лучи освещали стены пещеры. Но теперь эта красота уже мало что значила.

Бог спрятал преисподнюю посреди рая.

– Ты не понимаешь, – заговорил он, и глаза его молили о том, чтобы я поняла. – Ты не понимаешь, какой это риск.

– Но ведь тебя он делает счастливым!

– Да. Но это мой риск.

Я попыталась было перебить его, но, не слыша меня, он продолжал:

– И вот вчера я попросил Пречистую Деву свершить чудо. Я попросил, чтобы Она лишила меня моего дара.

Я не поверила своим ушам.

– У меня есть немного денег, есть опыт, обретенный в моих бесчисленных странствиях. Купим дом, я найду работу и буду служить Богу, как служил Иосиф – со всем смирением безымянного. Мне не нужны больше чудеса, чтобы сохранить мою веру. Мне нужна ты.

Ноги у меня стали ватными, как перед обмороком.

– И вот в ту минуту, когда я обратился к Пречистой с этой молитвой, во мне зазвучали голоса на неведомых языках, и я услышал: «Обопрись руками о землю. Твой дар покинет тебя и вернется в лоно Матери».

– Но ты не сделал этого? – в ужасе спросила я.

– Сделал. Я сделал то, что велел мне осенивший меня Святой Дух. Туман начал рассеиваться, и меж горных вершин вновь заблистало солнце. Я почувствовал, что Пречистая меня поняла – она ведь тоже сильно любила.

– Но она последовала за своим мужем! И одобрила деяния сына!

– У нас нет Ее силы, Пилар. Мой дар перейдет другому – он не пропадет втуне.

Вчера из бара я позвонил в Барселону и отменил лекцию. Едем в Сарагосу – там у тебя много знакомых, легче будет начать оттуда. Я быстро найду работу.

Думать я была уже не в состоянии.

– Пилар!

Но я уже шла по тоннелю обратно, и теперь мне уже не на кого было опереться, и некому было вести меня, и следом за мной шла тысячная толпа – обреченные на смерть больные, обреченные на страдания семьи, несотворенные чудеса, не украсившие мир улыбки, горы, которым суждено навсегда остаться на прежнем месте.

Я ничего не видела, кроме почти физически плотной тьмы, надвигавшейся со всех сторон.

Пятница, 10 декабря 1993

На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала. Смутны, расплывчаты были мысли, проплывавшие в моей голове в ту ночь, и сейчас мне трудно припомнить, о чем я думала тогда. Понимаю лишь, что смерть была совсем рядом – но лица ее не помню, куда она вела меня – не знаю.

А мне хотелось бы припомнить ее – для того, чтобы исторгнуть ее из своего сердца. Но не могу. Все кажется сном, начиная с той минуты, когда я вышла из темного тоннеля и лицом к лицу встретилась с миром, на который тоже опустилась тьма.

Ни единой звездочки на небе. Смутно припоминается, как добрела до машины, взяла с сиденья рюкзак, зашагала неведомо куда. Наверно, добралась до шоссе, стала ловить попутную машину до Сарагосы – и безуспешно. В конце концов вернулась в монастырские сады.

Вездесущим, всепроникающим был шум воды – водопады были везде, и я ощущала присутствие Великой Матери, следовавшей за мной повсюду, куда бы я ни шла. Она ведь тоже любила мир и любила его так же сильно, как Бога, ведь Она отдала Своего сына, чтобы люди принесли его в жертву. Но знала ли Она, что такое любовь женщины к мужчине?

Может быть, и Она страдала из-за любви, но это была другая любовь. Ее великий Супруг знал все и творил чудеса. Ее земной супруг был смиренным и работящим, верившим во все, что рассказывали Ей Ее сны. Ей не довелось узнать, что такое бросить возлюбленного мужчину или быть брошенной им. Когда Иосиф, узнав о Ее беременности, хотел выгнать Ее из дому, Небесный Супруг немедля отправил к нему ангела, чтобы воспрепятствовать этому намерению.

Да, сын оставил Ее. Но дети всегда уходят из отчего дома. Легко переносить страдания ради любви к ближнему, ради любви к человечеству или ради любви к сыну. Эти страдания создают ощущения твоей причастности к жизни, и муки твои – благородны и величественны. Легко переносить страдания ради высокой цели, во исполнение предназначения – эти страдания возвеличивают душу страждущего.

Но как объяснить и оправдать, что страдаешь по мужчине? Да никак. Это невозможно. И мы оказываемся в аду, ибо нет в этих страданиях ни величия, ни благородства, а что же есть? Ничего нет. Одна беда.