Никул Эркай - Новая родня

И вдруг кто-то прыг к ним в сани. Завернулся тулупом и говорит:

— А я знаю, о чём вы тут шептались! А я знаю!

Это была Светлана, самая главная зазнайка из всех курмышских девчонок, по прозвищу «А я знаю».

— Ничего ты не знаешь!

— А хотите, крикну на весь обоз, что я знаю?!

— Попробуй только!

— Попросите — промолчу.

Ох, как захотелось наподдать ей, но ребята сдержались, вспомнив, что разведчику нужней всего терпение и выдержка. Эта противная Светка и раньше задавалась оттого, что она ростом выше всех в классе. Даже на рослого Юку она поглядывала свысока, а про Мику и говорить нечего. Особенно теперь зазналась, когда ей доверили разносить письма. На правах письмоносца она и увязалась вместе с обозом получить почту прямо с поезда. Противная девчонка!

За каждое отцовское письмо Мике приходилось перед ней танцевать. Столкнуть бы её с саней да посмотреть, как она попляшет на своих длинных ногах вслед за обозом!

Взглянув на дорогу, Мика так и подскочил. Обоз догонял Кудлай. Он мчался изо всех сил, высунув красный язык, для охлаждения то и дело хватая снег. Значит, вырвался. Этого ещё недоставало!

Эшелон стоял не на станции, а на ветке, уходящей к лесозаготовкам. Не все вагоны были обозначены красными крестами, из некоторых простых теплушек шёл дымок, извещая, что и там люди.

Председательница колхоза подъехала к единственному пассажирскому вагону в конце состава. Навстречу вышел военный в очках и, несмотря на мороз, в фуражке. Он стал командовать погрузкой раненых на подводы. У него на петлицах были изображены какие-то таинственные знаки вроде змей. Санитары и медицинские сёстры называли его «товарищ военврач второго ранга».

Вид у него был такой строгий, что лучше было держаться подальше, не попадаться ему на глаза. Но, как нарочно, он то и дело натыкался на ребят.

— Кто доверил носилки детям? Уронят, а раненый в гипсе! Это ваша собака, ребята? А ну уберите её прочь, чтобы она лежачих не вздумала облизывать!

Ребят не интересовали ни лежачие, которых несли на носилках, ни ходячие, которые шли к подводам на костылях. Это всё были люди, вернувшиеся с войны, а мальчишки сами стремились на войну. И, стараясь не привлекать к себе внимания, шныряли по вагонам, высматривая, в какой бы забраться да получше спрятаться.

У Юки за спиной висел мешок, набитый сухарями и салом, а Мика сжимал в кармане острый нож, сделанный из косы. Им удобно будет резать телефонные провода фашистов, а при случае и снимать часовых…

И вот только будущие герои облюбовали тёмный большой вагон с двойными нарами и кучей старой соломы, только Мика стал проделывать лаз поглубже в дальний угол, очкастый со змеёй на петлицах тут как тут:

— Вам что здесь нужно?

— Соломки на подводы постелить! — нашёлся Юка.

— Ф-фу, она же грязная, гнойная! Вы что, лентяи, не могли из колхоза свежей захватить?

Ну вот, ни за что ни про что попали в лентяи и не попали в облюбованную теплушку. Пришлось напустить на себя простецкий вид и отступить.

И хорошо, что не забрались ни в этот вагон, ни в другие. Когда ребята снова заглянули в приоткрытый вагон, из которого уже выгрузили раненых, их заметил какой-то железнодорожник. Он звонко постучал молоточком по колесу и спросил:

— Вы что тут околачиваетесь? Ехать, что ли, надо? Куда вам?

Ребята неопределенно хмыкнули:

— Нам недалеко…

— А денег на билет нет? Вижу-вижу. Но этот поезд никуда не пойдёт. Его в депо, на дезинфекцию.

И пошёл дальше, весело постукивая. А ребята; поспешили к какому-то эшелону, стоявшему на первом пути у «вокзала. Впереди него пыхтел паровоз.

Подбегая к платформе, они вдруг увидели Светлану с полной сумкой. Эта настырная девчонка приловчилась получать письма и газеты прямо из почтового вагона. Специально для этого помогала почтовикам разбирать их и сама выуживала те, что адресованы в Кур-мыши.

Вот и сейчас она шла довольная собой, пританцовывая на своих длинных ногах, как журавлиха.

Столкнувшись с ребятами, которые спешили на поезд, Светлана равнодушно пропустила Юку с мешком, не закричала: «А я знаю», а Мику вдруг остановила повелительным жестом:

— Учайкин, пляши!

Мика хотел дать ей тычка, чтоб не важничала, но заметил в её руке заветный фронтовой треугольничек.

«От отца», — толкнуло его в сердце, и, не раздумывая, Мика пустился в пляс.

— Ах, ти-ли-ти-ли, быстрей, весточка, лети! — приговаривала ему в лад Светлана.