Эдуард Успенский - Письма ребёнку

Потому что, если не будет ничего, то и спрашивать об этом нечего.

А сейчас я начну рассказывать тебе, Таня, очередную и, наверное, последнюю историю про Гуту Моисеевну — учительницу ботаники, и про ее увлечение великим учением великого ученого Лысенко.

Был тогда в нашей стране жутко знаменит ученый академик Лысенко. Он законы политики на растительный мир перенес. Есть такой политический закон, что разные мелкие события, накопившись в обществе, дают один большой результат. Например, есть множество разных мелких недовольств: ну тем, что снабжение плохое у нас в древнем Риме, в колесницах общественных толкучка, начальство римское нас притесняет, а само живет хорошо, и прочее. А результатом является какая-нибудь очередная древнеримская революция. Или, наоборот, множество мелких радостей в какой-то стране дают в итоге одно большое счастье. Например, создались колхозы, построились ГЭС, освоились новые пространства, а в результате построен социализм.

И Лысенко приблизительно такое же нес в ботанике. Много мелких удач: яркое солнце, теплые дожди, короткие зимы и прочее могут из березовой рощи банановую сделать.

Наша Гута Моисеевна была сторонницей товарища Лысенко. И нас она заставляла придумывать и делать опыты, подтверждающие теорию и идеи этого великого академика. В том числе, что, изменяя внешние условия (кормление, температуру, влажность), можно постепенно из рыбы вывести птицу. Каждый должен был придумать себе что-то сам. Кто-то, например, держал двух рыбок в двух банках. Одну в ванне в темноте, другую на окошке в светлоте. И окошечная рыба оставалась карась карасем. А ванная постепенно меняла окраску и форму и становилась пещерной.

Кто-то подсаживал цыпленка к щеглам и доказывал, что в цыпленочном писке появлялись щеглиные нотки.

Но в самом деле никто никаких опытов не придумывал и не проводил. А просто перед самыми экзаменами мы вспоминали о том, что весь год должны были проводить исследовательские работы. И что ничего не сделали. И тогда каждый кидался куда-нибудь: в зоомагазин, в огород, на окно к бабушкиным гераням и спешно выдумывал себе то, над чем он целый год трудился. И вот результаты:

— Этого котенка вскормила курица. Он по ночам кудахчет.

— Этот петух все время питался хлебными крошками, вырезанными в виде гаек. Положите перед ним десяток гаек, он их съест.

— Вот эта герань была фикусом. Видите как она пахнет. То есть нюхните! А фикус мы поливали раствором герани.

— Эта лягушка выросла рядом с радиоприемником. Поэтому она квакает в виде сигналов точного времени.

Рекорд побил Жаров Герман. Он принес какую-то квелую растительность типа чайной розы и сказал:

— Этот цветок завял, потому что он стоял около приемника, по которому передавали вражескую пропаганду.

Этим цветком все заинтересовались. Особенно папа Славы Рубцова, работник какой-то гражданской организации с военным уклоном.

— На каких волнах он больше всего вянет? От каких радиостанций? И кто еще слушает эти станции, кроме цветка?

Ну, Жаров Герман был не самой светлой головой в области ботаники, биологии и политики. Своим «экспериментом» он чуть не отправил родителей в Сибирь. Слава богу, что у него а) не было родителей, он жил с дядей, б) не было приемника, была радиоточка. А от нашей радиоточки все должно расцветать и цвести. И если у него что-то не очень расцветало, то потому, что он создал для опыта «нечистые» условия. Он с дядей-дворником жил в подвале. Света мало шло.

А мы вывод сделали:

Прежде, чем научный или экономический опыт провести, необходимо под него марксистскую базу подвести.

Татьяна, ты меня измучила своими письмами к ребенку. Вернее, моими. На этом кончаю. Если напишешь мне сама и задашь вопросы, буду на них отвечать. Буду создавать «Приложение к письмам ребенку».

А пока напишу финал. Чтобы его потом не забыть.