Борис Антонов - Концерт для контрабаса с собакой

Гринголей со странной улыбкой посмотрел на меня.

Я смутился.

— Приобреро ророт бромборей…

— Цветы красивые… Они нравились фиолянам… Но ни одно растение на Фиоле не имело запахов. Тогда они создали искусственные запахи и каждый день стали поливать цветы духами. Но однажды…

Опять однажды!

— Но однажды, когда были налажены добрые контакты между нашими планетами, к нам во второй раз прилетели фиоляне. Они стали просить поделиться настоящими запахами цветов. Даже свой проект предложили: запахи собирались в полиэтиленовые мешочки. Мы вежливо отказали, так как наша планета лишилась бы запахов. Делить их невозможно. Фиоляне улетели. Мы продолжали поддерживать с ними связь, но однажды… Однажды к планете Фиола тайком отправился корабль с Оранжада. Его вели три оранжанина: Орго, Зегр и Дир. На наши радиозапросы беглецы не отвечали. Мы думали, что им надоело жить на Оранжаде. Люди они вздорные, ни с кем не ладили, ссорились, что для нашей планеты противоестественно, и мы только облегченно вздохнули.

Связались с фиолянами. Те сообщили, что беглецы требуют предоставления убежища, а также каких-то условий для жизни. Оргу понадобилась сверхскоростная машина. Зегр попросил самоувеличивающийся дом, а Дир — неограниченных прав поведения в обществе. Фиоляне сочли их сначала сумасшедшими и отказались принять. Тогда беглецы сказали, что в обмен на их требования они отдадут фиолянам… И тут связь прервалась. В то время она была еще несовершенной… Мы долго гадали, что же увезли с собой беглецы. Какие секреты они прихватили с собой? Разгадка пришла быстро. Беглецы украли…

— Запахи растений? — не выдержали мы и вскочили.

— Да, запахи. Беглецы слышали о богатствах фиолян и польстились на них. Темными ночами они собирали запахи в мешочки, сгущали их и загоняли в баллоны.

Гринголей замолчал. Он, как и все оранжане, раскачивался из стороны в сторону, что, вероятно, должно было означать выражение высочайшего сожаления и печали. Черты лица у каждого стали резкими. На экране мерцали синие пятна.

Алешка спросил, прерывая молчание:

— А разве фиоляне не вернули вам запахи цветов? Неужели они были такими несправедливыми и жестокими?

— Родонео корридо радус, — сказал Гринголей, а Алешка перевел:

— Они не приняли изменников, себялюбов и жадин… Орго, Зегр и Дир не долетели до Фиолы. Их корабль столкнулся с ядром кометы и взорвался. Видно, предатели не могли договориться о чем-то между собой и сбились с курса.

На экране забушевали разноцветные всполохи, и несколько секунд светлые цвета боролись с грязно-серыми. Затем мы увидели оранжанскую природу, удивительно похожую на земную. И представив, что эти красивейшие цветы и деревья не имеют запахов, мы вздохнули.

— Приретето фиолото авро пандус…

— Наши химики изобрели духи с тончайшим и нежнейшим запахом, но они не могли заменить настоящие. Те, которые мы не уберегли.

Оказывается, и здесь были злые люди. Они думали только о себе. И оранжане вспоминают их недобрым словом…

Во время путешествия по Оранжаду мы обратили внимание на сооружение, удивительно похожее на то, которое мы увидели в первый день прилета. Это были Станции Регулирования Жизнедеятельностью Природы.

— Зачем они? — спросил Алешка.

— Генеракли керомег дрограно, — начал объяснять Гринголей.

— Без этих станций погибла бы вся природа.

— Почему?

— Варограндо логогрей непордо…

— Вы, думаете, вся эта красота создана только для людей? Ошибаетесь. Цветы ярко цветут и благоухают для того, чтобы привлекать насекомых, которые переносят пыльцу с одного цветка на другой. Запахи цветов приманивают насекомых не только ночью, но и днем. Они прекрасно «читают» книгу запахов. Пчела, шмель или бабочка ориентируются на лету и садятся именно на тот цветок, нектар которого им нужен.

— Цветы разные. Одни огнем полыхают на лугу, другие малоприметны. И чем невзрачнее цветок, тем он сильнее пахнет. Обратите внимание на липу. Видите, какие у нее цветочки: маленькие и скромные. Но у липы сильный запах, который привлекает пчел. А теперь представьте: медовый запах пропал. Его украли. Что станет с липой?

— Она перестанет опыляться, а значит… — я не договорил. И так все стало ясно.

— Да, мы чуть не лишились липы, как лишились резеды и некоторых других растений. И тогда мы спроектировали Станции Регулирования Жизнедеятельностью Природы. Вы не ошиблись, они похожи на электрические.