Вера Новицкая - Хорошо жить на свете!

В Америку мы уже доехали и назад поедем не скоро (если только поедем). Мы высадились на берег и здесь решили выстроить дом. У Коршуновых на дворе недавно перестраивали сарай, и там лежит много разных досок. Мы выбрали несколько штук и в тени под липами начали постройку. Две длинных доски мы воткнули стоймя в землю, a сверху на них набили третью доску гвоздями, которые Ваня где-то раздобыл. Кругом с трех сторон мы насовали палочек вместо настоящих колышков; a потом наберем больших веток в лесу, один конец их приделаем к доске, которая наверху, поперек, a другой привяжем к колышкам; таким образом будет три стены, a четвертой не нужно, там сделаем вход. Но больше не было материала, и работу нельзя было продолжать, тогда мы затеяли «палочку-воровочку»; в это играли в нашем саду, потому что там больше мест, куда прятаться.

Митя все старается быть вместе со мной и выискивает чудные места, где нас никак найти не могут. Когда мы с ним сидели за дровами, он мне сказал, что очень любит меня, потому что я прелесть какая хорошенькая и такая храбрая, никогда не трушу (а я-то мышей до смерти боюсь, хорошо, что он не знает). Он говорит, что прежде, очень давно, у всякой барышни был рыцарь, который всюду с ней ходил, защищал ее и дарил ей цветы и конфеты. Помню, и я что-то такое в какой-то книге читала. Вот он и сказал, что будет моим рыцарем, и что они дамам всегда руки целовали; значит и ему можно. Я согласилась, — пусть себе будет рыцарем. Он говорит, если я хочу, цветы он может всякий день приносить, a конфет покамест нет, потому что сейчас он без денег. Жаль: я больше люблю конфеты (особенно шоколад), чем цветы. Ну, да что ж делать, если мой рыцарь бедный! Зато он храбрый: сколько раз защищал меня, когда Ваня меня дразнил, и однажды получил от него хороший тумак. Не люблю Ваню, он такой же злющий, как его рыжие сестры, только очень уж он хорошо в крокет играет и на «гигантах» заносит.

Вечером мы попросились в лес за сучьями. Нам дали в провожатые нашу Глашу, и мы отправились. Лес от нас тут недалеко есть. Наломали мы веток очень много, я думаю, на два дома хватит. A гвалт и шум какой был! Верно не меньше, чем в басне Крылова «Трудолюбивый медведь»; и у нас «пошел по лесу треск и стук, и слышно за версту проказу». Я так устала, что всю обратную дорогу ничего не говорила, a после молока сейчас в кровать бухнулась.

Ну, наконец-то мы достроили свой дом. Это оказалось вовсе не так легко, как мы думали. Ветки, привязанные только сверху и снизу, заваливались в середине, точно стены из тряпок сделаны. Пришлось все разобрать, a потом еще раздобыть несколько досок. У сарая больше не было, куда-то их дворник верно засунул; думали мы, думали, где бы разжиться хоть четырьмя штуками; наконец я предложила вытащить из забора, только, конечно, в разных местах по две, чтобы не так в глаза бросалось. Даже Ваня сказал, что я молодец, и что у меня голова на плечах есть. Это оказалось еще тем хорошо, что теперь нам очень удобно пробираться из одного сада в другой, не надо ходить такую даль через калитку; по улице и потом опять через другую калитку, столько времени даром тратилось, a нам каждая минута дорога.

Целый почти день провозились мальчики, пока вытащили эти несчастные доски; ведь надо же было так крепко забивать гвоздями! Бедный Сережа даже руку себе поранил, — почти всю кожу с большого пальца содрал. Бррр… Какой ужас!

Когда с забором дело было покончено, мы опять принялись за постройку. Эти четыре доски мы так приладили: один конец каждой из них прибили к доске, что приделана наверху, поперек, a другой подбили колышками к земле; две доски на правую сторону, две на левую; пока дом был голый, не покрытый ветками, у него был такой фасон, как у картонных домиков, сделанных из двух карт. Понимаете? Да и теперь, впрочем, фасон такой же остался, но досок не видно, все закрыты сучьями. A как внутри хорошо! Как уютно! Мы так и прозвали этот уголок: «Ферма Уютная».

Когда какое-нибудь здание готово, всегда празднуют окончание работ, и мы отпировали на славу.

Я попросила мамочку дать нам чего-нибудь съедобного для нашего торжества. Добрая мамуся распорядилась, чтобы кухарка испекла нам бисквитный пирог, a m-me Рутыгина пожертвовала целое блюдо земляники. Но когда папа услышал, что у нас празднуется окончание постройки, он сказал, что в таких случаях всегда нужно «спрыснуть», и он сам об этом позаботится. Через некоторое время нам принесли целых шесть бутылок «выпивки»: шипучего меда. Это так вкусно и совсем на шампанское похоже, еще лучше — можно выпить сколько угодно, не опьянеешь и не заснешь в обществе, сидя на стуле, как отличилась однажды моя хорошая знакомая.