Михаил Коршунов - Сентябрь + сентябрь

— В Керчь?

— Нет. — Мама покачала головой.

— Тогда в Севастополь?

— Нам надо уехать совсем.

Коля приготовился к огорчению, но не к такому, чтобы совсем уезжать из лагеря.

— Заболела Светлана. Папа прислал телеграм­му.

То про Светлану письмо, а теперь и вовсе теле­грамма.

Коля хотел, конечно, сказать что-нибудь утеши­тельное, но сказал совсем другое. Это другое само как-то сказалось.

Взяло и сказалось. С Колей ведь это часто слу­чается.

— Не хочу уезжать. Не поеду!

Мама не удивилась. Она словно знала, что Коля так ответит:

— Не могу тебя оставить. Не имею права.

— А Мада как же? И вся другая делегация?

— Я вернусь. Погляжу, что со Светланой, и вернусь.

— Я тебя здесь подожду.

— Нельзя.

— Почему?

— Ты здесь случайно.

— Я уже юный турист. Меня водой обливали, — говорит Коля, а сам чувствует, что мешают гово­рить слёзы. Но он всё равно говорит, что и кровать сам убирает, и подушку. И что мышеловку выиграл на соревнованиях в «стрелка». А разве легко было выиграть… Пускай даже она и мышеловка!

Мама обняла Колю. Но он не успокаивался. Раз­ве можно успокоиться, когда такое происходит, ко­гда над тобой такое нависло!

И всё из-за Светки. Будешь тут рыцарем, как же… Светка всё самое лучшее в человеке может по­губить. И это лучшее так и останется в кино, а в тебе ничего не останется. Никаких высоких помыс­лов. Ни одной мечты. Только желание — лупить… А все-таки жалко её. Заболела…

Коля ещё пытался маме сказать, что у него и ракета чужая на сохранении, и что песню он вы­учил новую для фестиваля, и…

— Вырос ты. Самостоятельный совсем.

— Конечно, вырос. И не поеду! — И тут он опять вспомнил слова Дмитрия Михайловича: «Иди к людям».

И он не пошёл к людям, а побежал к себе в от­ряд. И, кажется, плакал — не мог больше сдерживаться.

Таким и попал в руки к Саше-Аркаше и к ребя­там. Ко всем людям! Начал говорить и про маму, и про Свету, и про подушку и мышеловку. И про то, что он здесь случайно. В лагере случайный чело­век…

Эксперта сюда!

Саша-Аркаша взял Первыша за руку, отвёл к умывальнику, умыл. Потом сказал:

— Докладывай, что случилось. Вразумительно. Первыш, умытый, начал докладывать. Как мог!

Вразумительно.

Когда доложил, Саша-Аркаша приказал Ва­диму:

— Срочно построить отряд!

— Есть срочно построить отряд! Отряд построился.

— Принести барабан.

Гриша вышел из строя, побежал в спальню и принёс барабан.

— Дай ему барабан, — приказал Саша-Аркаша. Гриша надел Первышу через плечо барабан, дал в руки палочки.

— Барабань, чтобы все слышали, что это ты ба­рабанишь и что это идёт твой отряд! — сказал Са­ша-Аркаша.

Первыш от радости засмеялся. Он будет идти по лагерю с барабаном и барабанить. Сам!

По-настоящему!

Разве может быть барабанщик случайным чело­веком в лагере!

Конечно, не может.

И ещё Саша-Аркаша сказал, чтобы он встал впе­реди отряда. Он сейчас барабанщик. И пусть все видят кто это барабанит и кто идёт впереди.

— Отряд, шагом марш!

И Коля ударил по барабану. Громко. Может быть, и не совсем ещё барабанил как надо, но всё равно его было слышно во всём лагере и видно, по­тому что они ходили шагом маршем по всему лаге­рю и ещё дальше.

Глава 8

Коля и Мада сидят на берегу моря, смотрят, как работают водолазы. Уже почти закончен новый причал. Но водолазы что-то ещё сверлят под водой.

Кит сохранился, его не тронули. Поставили только на нём сигнальный фонарик: а то ночью не увидишь, где он — кит.

На берегу, на пляже, разложены из деревянных планочек тропинки, чтобы по ним спускаться меж­ду камнями, входить в море. Удобно очень. Дере­вянные тропинки цветные, красивые.

На концах тропинок, где они совсем подходили к морю, и сидели Коля с «шахиней». На концах других тропинок сидели другие ребята. Все они наблюдали, как работают водолазы. Интересно.

Море пенилось множеством бугорков. Это пото­му, что под водой сверлили. Тянулись в глубину шланги и тросы. Покачивались на волнах лодки со всякими насосами. Там, где водолазы, обязательно должны быть насосы.

В горах лежали сегодня большие белые тучи. Может быть, поэтому и вода прохладная. Наталия Ивановна запретила купаться.

Коля с Мадой наблюдали и за тучами, как они шевелились сами внутри себя. Тоже интересно.

Все говорили, что Коля и Мада очень похожи. Издали, конечно, похожи.