Инна Давидович - Пионеры-герои [Рассказы и очерки]

Но Инне не довелось больше увидеться с подружкой.

…В окошко тихо постучали. Лидия Александровна оторвалась от швейной машинки, прильнула к морозному стеклу. Оглянулась — на нее настороженно смотрела дочка.

— Валюша, открой… Товарищ Веренич…

Глухо звякнул дверной крючок, в комнату вошел Адам Демьянович, партизанский вожак, член подпольного райкома партии.

— Раздевайтесь, грейтесь, — предложила Лидия Александровна. — Я вас чаем угощу. Ну, как там у вас за Сожем?

— Трудно, Александровна. Холодно. С продуктами туго, одежда у хлопцев прохудилась, медикаментов нет. Спасибо тебе шлют партизаны за соль и бельишко. А тебе, дочка, — ласково потрепав Валю по щеке, сказал Адам Демьянович, — тоже спасибо за ценные сведения о немцах. Мы их тогда на дороге здорово потрепали.

— Она, Адам Демьянович, листовки недавно расклеила. Так полицейские рыскали по всему поселку, во многих домах все вверх дном перевернули.

— Это хорошо, дочка, что не боишься. Только будь осторожна.

Лидия Александровна разлила чай в кружки, достала несколько таблеток сахарина. Валя намеревалась что-то спросить у Веренича, но не решалась. Он сам выручил. Пытливо заглянув ей в глаза, спросил:

— Ну, какие у тебя секреты? Выкладывай.

— Дядя Адам, а что, если надежных ребят из нашего класса привлечь к распространению листовок, сбору оружия, патронов?

— Надо подумать, Валя. В следующий раз договоримся, как быть дальше.

— А как ваш квартирант поживает? — обратился Веренич к Лидии Александровне.

— Ой, не нравится он мне, Адам Демьянович. Инженером работает у них. Тихий вроде, а глазами, как буравчиками, сверлит. Часто куда-то исчезает. Боюсь за дочку. Она его ненавидит. Он тоже чувствует к ней неприязнь. Наверное, сам сдался в плен, хотя и говорил как-то, что контуженого подобрали санитары.

— С ним держи ухо востро, Александровна, — посоветовал Адам Демьянович.

В дверь резко постучали. За окном метнулась тень.

— Полиция, — побелела Лидия Александровна.

Раздалось несколько выстрелов. Партизанский командир успел намертво уложить трех полицейских. Но сам был ранен в голову. Связанного Веренича бросили в сани. Лидия Александровна хотела положить его голову себе на колени, но ее согнали с саней и, толкая в спину прикладами, погнали в полицию.

Утром отвезли в тюрьму и детей.

Адам Демьянович, не приходя в сознание, скончался по дороге.

Фашисты зверски истязали мать на глазах у дочери, но они молчали. Через неделю Лидию Александровну повесили.

Ведя на казнь патриотку, гитлеровцы нацепили ей на шею табличку: «За связь с партизанами».

Гитлеровцы принялись за Валю.

На столе лежал истыканный ножом пионерский галстук Вали, рядом — листок с красной звездочкой.

— Мы знаем, что ты расклеивала эти листовки, носила пионерский галстук, помогала партизанам. Но мы тебя освободим, если скажешь, где находятся партизаны, — требовал гитлеровец.

Валя молчала, с ненавистью и презрением глядя на своих мучителей.

Ее избили и снова бросили в камеру.

Утром Валю вывели на тюремный двор, поставили лицом к стенке. Но отважная пионерка повернулась к своим палачам. Ее глаза улыбались зимнему солнцу, синеве неба.

В. ДОНЧИК

К вечеру разразилась гроза. Мощные порывы ветра срывали листья с деревьев, бросали их на сырую землю. Сверкала молния. Артиллерийскими залпами грохотал гром.

Ночью гроза утихла. Мрачные темные тучи ушли на запад. За лесом показался бледный рог месяца. И вдруг ночную тишину деревни прорезало:

— Хальт! Хальт!

В небо взмыла ракета. На одну минуту свет выхватил из темноты серые домики, стройный ряд тополей. Послышался лай сторожевых овчарок, чужая речь.

Короткими очередями застрочили автоматы. Немцы кого-то преследовали.

По огородам, осторожно перелезая плетни, пробирался человек. Он тяжело дышал и беспокойно оглядывался.

Недалеко от маленького дома, притаившегося в зелени вишен и яблонь, человек остановился. Постоял с минуту, прислушался. Кругом тишина. Тогда он подошел к окну и постучал.

Никто не отозвался. Человек постучался сильнее.

— Кто там?.. — К окну прильнуло испуганное лицо женщины.

— Мама, мама! Открой, это я, Ваня!

Чуть слышно скрипнула дверь.

— Ваня, сынок, живой…

— Мама, я на одну минуточку, меня ищут немцы. — Они могут зайти сюда.

Мать опустила шторы. Зажгла маленький фитилек, заправленный в гильзу крупнокалиберного патрона.