Юрий Сотник: Невиданная птица

Очень долго ребята боялись шевельнуться. Нюта сидела на корточках, спрятавшись в свой платок; мальчики стояли на коленях, опираясь на локти, пригнув головы к земле. Лишь минуты через две Нюта тихо прошептала:

— Вася!.. Ой, Вася!.. Что это такое было?

Вася осторожно приподнял голову, сдвинул с носа пилотку:

— Димка… Видел?

Тот молча кивнул головой.

— Птица, да?

Не меняя позы, Дима пожал плечами.

— На ту ветлу села, да?

Дима опять кивнул.

Вася медленно выпрямился, но продолжал стоять на коленях. Все трое смотрели на ветлу за рекой. Однако в тёмной листве невозможно было ничего разглядеть.

— Орлов таких не бывает, — снова зашептал Вася. — И журавлей таких не бывает: каждое крыло больше метра!

— Такой… такой только этот… кондор бывает.

— Кто?

— Кондор. Помните, в «Детях капитана Гранта»? Как он мальчишку унёс…

Все опять умолкли. Вётлы на том берегу были совершенно неподвижны, и оттуда не доносилось ни звука.

— Притаилась. Высматривает нас… — прошептал Вася.

Дима припал ещё ниже к земле и пополз в том направлении, откуда они пришли. За ним поползла Нюта, скребя землю носками маленьких сапожек, за Нютой — Вася, путаясь в своей шинели.

Пилотка опять съехала Васе на глаза. Сослепу он наткнулся лицом на куст репейника и вскрикнул.

«Ой!.. Ой… Ой!..» — трижды отозвалось за речкой…

Все трое вскочили, словно подброшенные, и помчались вдоль обрыва.

Метров триста, если не больше, бежали ребята, пока не очутились на улице маленькой деревушки, у ворот своего дома. Остановившись, они долго не произносили ни слова, только тяжело дышали.

— Глупо! — сказал наконец Дима.

— Что глупо?

— Кондоры в Советском Союзе не водятся.

— А что же это тогда за птица?

— Такие большие птицы под Москвой вообще не водятся, — решительно сказал Дима.

Вася пристально смотрел на него:

— Димк!

— Ну?

— А вдруг это взаправду кондор? Случайно какой-нибудь залетел?..

— Чепуха! Таких случайностей не бывает.

— А вдруг… Вдруг это вовсе неизвестная птица!.. Подстрелить бы её, а? Вдруг это для науки такое значение, что… — Вася помолчал, словно к чему-то прислушиваясь, и вдруг бросился в калитку: — Погодите! Я сейчас…

Вернулся он скоро. В руках его было отцовское двуствольное ружьё, вместо шинели был надет старенький пиджачок. Он подбежал к Диме и раскрыл перед его носом ладонь, на которой поблёскивали две медных гильзы.

— Во! Жаль только, что бекасинник. Пошли, попытаемся, а?

Дима попятился:

— Что «попытаемся»? Что ты ещё выдумал?

— Подстрелим её, птицу эту… Вдруг научное значение?.. Пошли?

Вася зашагал по направлению к околице. Нюта и Дима очень неохотно двинулись за ним.

— Вася, чего ты выдумал? Никуда я не пойду! — сказала Нюта.

— И не ходи. Мы с Димкой вдвоём.

— Со мной? Ну, нет! Я не такой дурак.

Вася остановился:

— Не пойдёшь?

Дима пожал плечами:

— Чего я там не видел? Думаешь, очень интересно гоняться за какой-то птицей, которая давно улетела?

— А если не улетела? Если у неё гнездо на той ветле?

— А если нет гнезда?

— В лес пойду искать.

— А если не найдёшь?

— А если найду?

— А если и найдёшь, всё равно дробью не застрелишь. Только разозлишь её, она тюкнет тебя клювом по голове, вот тебе и капут!

— Ну и пусть капут. Значит, погиб за науку.

— Всё героя из себя корчишь, да? А хочешь знать: может, это самая обыкновенная птица? Может, нам только показалось, что она такая большая?

— Так всем сразу и показалось?

— А что ты думал? Бывают оптические обманы.

— Ну тебя! С тобой говорить-то… — Вася махнул рукой и быстро зашагал.

Нюта побежала рядом с ним:

— Вася, я пойду, только я близко подходить не буду. Ладно?

Дима постоял с минуту на месте, пожал плечами.

— Глупо! — сказал он громко и поплёлся вслед за уходящими ребятами.

И вот началась охота на невиданную птицу. Идя по тропинке над обрывом, Нюта всё время повторяла: «Вася, я больше не пойду, я боюсь!» — но всё-таки шла всё дальше и дальше. Немного не доходя до того места, где ребята впервые увидели птицу, Вася вспомнил, что ещё не зарядил ружьё. Он остановился, переломил двустволку, обтёр рукавом гильзы и сунул их в каналы стволов. Запирая ружьё, он тяжело вздохнул: