Б. Раевский - Орлята

Коля плотно прижался к земле и боялся дышать. Ему казалось, что все тысячи людей там, внизу, смотрят в эту минуту на него и не стреляют только потому, что он все равно обречен и.торопиться им некуда. Но никто не стрелял, и Коля медленно открыл глаза. Он ничего не увидел, кроме все той же ослепительной лампы, превратившей ночь в день. Пунктиры трассирующих пуль растворились в давящем неестественном свете. Перед бугром простиралась обычная, будто мирная земля. Только болота, поля, по-осеннему голые перелески и раскинувшиеся кой-где среди них полуразрушенные деревушки казались ненастоящими, заколдованными, как в сказочном сонном царстве.

Лампа заметно опускалась и вскоре погасла. На какой-то миг земля накрылась кромешной тьмой, еще более густой, чем раньше, но только на один миг, — и снова озарилась мириадами неистово скачущих светляков.

Привыкнув к ошеломившему его зрелищу ночного фронта, Коля попытался разобраться в лежавшей перед ним огненной карте. Огни начинались левее бугра, на котором он находился. Справа безраздельно царствовала ночь. Значит, там, наверное, непроходимая топь — трясина. Он понимал, что десятки, если не сотни разведчиков с обеих сторон до него исползали тут все кругом, и, если болото не обороняется, — значит, только птица может через него перелететь, а ему с Азисом не пройти.

Оставалось одно — проползти к своим через это море жалящих огней левее бугра. И сделать это можно только в темноте.

Коля не знал, сколько он пробыл в разведке, но еще стояла глубокая ночь, и ее следовало использовать до конца. Уже который день они питались одними ягодами. А теперь им грозила более страшная опасность, чем голод. Слишком близко гитлеровцы. Вчерашняя машина шла ведь именно с этого бугра. Хорошо, что солдаты не придали особого значения мелькнувшим в кустах теням. Завтра солдаты могут обыскать всю высотку — куда они с Азисом денутся на этом «пятачке»!

Коля поспешил к леску, где оставил товарища. Несколько раз он в темноте падал на скользких бревнах гати, но не чувствовал ни боли, ни усталости. Им владела одна мысль — перейти фронт сегодня же! И больше он ни о чем не мог и не хотел думать.

Азис спал, уютно устроившись на куче еловых лап. Коля разбудил его обычным способом — поставил на ноги и заставил идти. Мальчик, сделав два шага тихонько застонал.

— Болит? — участливо спросил Коля.

— Пока лежал, — ничего, а сейчас спасу нет. Но попробую... Эх, если бы хлеба кусок!

Коля уверенно двинулся вперед. Дорога теперь была ему хорошо знакома. Азис вначале шагал нетвердо, припадая на левую ногу, но вскоре разошелся.

Пока перебирались через гать, Коля, поддерживая Азиса за плечо, шепотом изложил ему свой план.

— Понял, почему сегодня?

— Все понял. Не отстану, не бойся. Давай быстрей! Теперь уже Азис торопил Колю. Будут стрелять?

Что ж, это не раз уже бывало во время побегов от полицаев и гитлеровцев. Он не верил, что какая-нибудь пуля может попасть в него. А впереди Ленинград, свои!

Не доходя до места, где колея, оставленная автомобильными колесами, сворачивала к немецкой огневой позиции, они приняли вправо. Тут бугор плавно переходил в темное болото. Внизу шуршали от ветра густые заросли камыша, и мальчики пошли вдоль них, стараясь не оступиться в воду. Через несколько десятков шагов перед Азисом открылась картина, которую Коля недавно наблюдал сверху, и мальчик в испуге невольно остановился, широко раскрыв глаза и затаив дыхание.

Колю не покидала мысль, что, может быть, удастся перебраться болотом, подальше от страшной пляски огней. Оставив Азиса на сухой кромке, он тихонько раздвинул руками камыш и попробовал встать ногой. Сапог ушел в мягкую, густую жижу. Пришлось двигаться вдоль камышовых зарослей, по самой границе болота. Они шли, боясь дышать, до боли в глазах вглядываясь в туманную темь.

Идти вскоре стало опасно. Неподалеку, заставив их камнем упасть на землю, ударил пулемет. Дальше, значит, идти нельзя — начались огневые позиции.

Коля полежал минуту-другую и решительно ползком двинулся в камыш. Не возвращаться же назад, когда цель — вот она, рядом! Да и не было им пути назад.

Болото, на счастье, оказалось неглубоким. Руки упирались то в сплетенные между собой многолетние корневища камыша, то во что-то вроде почвы. Во всяком случае, приподняв голову, можно было двигаться, не заглатывая воды. Если бы только не пронизывающий, пробиравший до самых костей холод!

Коля полз чуть наискосок, чтобы подальше уйти от пулемета и скорее выбраться на сухое место. Камыш редел, появились кочки, и ребята чувствовали, что воды под ними постепенно становится меньше. Двигаться стало легче, зато ничто больше, кроме темноты, не скрывало их от врагов.