Михаил Коршунов - Школьная вселенная

Она… ничего не понимает. Вдруг меняется в лице. Лихорадочно перелистывает журнал, страницу за страницей.

Опоздавший тихонько крадётся к своему месту.

За опоздавшим и за Клавдией Васильевной наблюдают ребята. Но Клавдия Васильевна настолько поражена чем-то в журнале, что даже не замечает опоздавшего.

— Что это? — говорит она едва слышно.

Опоздавший замирает.

Но Клавдия Васильевна по-прежнему его не видит, она видит только классный журнал.

— Что это?

Клавдия Васильевна смотрит на Стаську, потом на Славку.

Класс догадывается — случилось нечто невероятное. Ребята вскакивают с места. Обе партии. Они готовы к бою.

Вскакивают и братья.

Славка кричит и показывает на Стаську.

— Он первый начал!

Стаська кричит и показывает на Славку:

— А зелёнкой кто облил?

— А кто психом обозвал?

Близнецы устремляются друг к другу навстречу.

— А ты!..

— А ты!..

И обе партии тоже устремляются друг к другу навстречу.

…Семилетняя, тридцатилетняя, столетняя!..

Алексей Петрович продолжает разговаривать с Шустиковой-мамой. Он, как обычно, в хорошем настроении.

С утра все учителя бывают в хорошем настроении. К концу дня у многих настроение портится. Правда, с Алексеем Петровичем этого не случается. Он советует учителям: занимайтесь гимнастикой, укрепляйте себя. Добивайтесь атлетического равновесия… Брусья, канат, козёл, шведская стенка…

Алексей Петрович положил телефонную трубку, и тут в учительской появилась Клавдия Васильевна. Гребешок у неё в причёске перекосился и вот-вот упадёт. И сама Клавдия Васильевна перекосилась и вот-вот упадёт.

— Что с вами? — испугался Алексей Петрович.

— Это опять они…

В это время гребешок действительно упал на пол.

Директор поспешил придвинуть стул для Клавдии Васильевны. Она в изнеможении на него опустилась и протянула директору журнал.

— Посмотрите. — Глубоко вздохнула, потёрла пальцами виски.

Алексей Петрович поднял гребешок и положил на стол.

— Скоро залезу на вашу стенку, — сказала Клавдия Васильевна.

Директор листал журнал и только крякал, хотя он и был спортсменом, укреплял себя. Но школа — вещь неожиданная, находится в постоянном развитии, в борьбе противоположностей.

— Алексей Петрович! — сказала Клавдия Васильевна. — За всю мою педагогическую практику… Никогда!

Директор продолжал листать журнал и крякать.

— Н-да. Прецедент. — Он даже почесал где-то за ухом, чтобы восстановить атлетическое равновесие.

— Инцидент. Прецедент. Что угодно, — слабо ответила Клавдия Васильевна и попыталась вдеть в причёску гребешок. — Но теперь я не сомневаюсь: они развалят всю школу. Они кончат учителей и родителей (Клавдия Васильевна уже не говорила: изведут, а — кончат). Гробокопатели!

Дарья Ивановна из-под крана налила стакан воды и подала Клавдии Васильевне.

В учительскую вошла Екатерина Сергеевна с кофейником и апельсином. Это новый натюрморт. Новый, потому что появился апельсин. Кофейник присутствует во всех натюрмортах. Он ветеран-натюрморт.

Вошли Марта Николаевна, Нина Игнатьевна, Виктор Борисович. Учителя из старших классов.

Директор протянул им журнал.

И они начали перелистывать, смотреть. Разбираться, в чём дело.

— Много поставлено?

— Двадцать, тридцать… Сто! Двести! Не знаю! — сказала Клавдия Васильевна.

— Почти по каждому предмету.

— Мм… Размах.

— «Трагические иероглифы»!

Екатерина Сергеевна попросила Алексея Петровича открыть страницу с её предметом.

— И у меня!..

— Да, — ответила Клавдия Васильевна. — И по рисованию.

— Сколько же надо было времени, чтобы проставить! — Екатерина Сергеевна задумчиво пошевелила на носу очки. — Если даже это всего лишь один штрих…

— Алексей Петрович, у меня журналов нет. Их выдают в Главснабпросе по количеству классов. Очень строго, — сказала Дарья Ивановна.

— Надо просить в роно, — ответила Нина Игнатьевна.

— Почему в роно? — возразила Марта Николаевна. — Мне кажется, в министерстве.

— А как они сумели добраться до журнала? — воскликнула Клавдия Васильевна. — Всё как-то неправдоподобно, но факт!

Виктор Борисович высказал предположение… Да, он уверен, что случилось это вчера в мастерской, когда к нему пришёл дополнительно заниматься трудом сначала один Шустиков, потом появился и второй с конвертом на голове.