Владислав Гравишкис - Под уральскими звездами

— Так поел! — твердо ответил Митя: стоит ли рассказывать, что он не был дома со вчерашнего утра?

Жили они вдвоем. Во время войны отец Мити, деревообделочник, ушел в армию, и с тех пор о нем не было никаких известий. Анна Ивановна стала работать на его месте станочницей. Потом ее выдвинули в наладчицы, а недавно назначили цеховым диспетчером.

Диспетчерская работа устраивала Анну Ивановну: после суточного дежурства отдыхала два дня и управлялась со своими домашними делами. Митя на сутки оставался один, но теперь это уже не тревожило мать: парень большой, тринадцать лет, почти взрослый.

Мите, конечно, такой порядок нравился еще больше: в дни дежурства он чувствовал себя полным хозяином в квартире и обычно на это время назначал самые серьезные свои предприятия, вроде поездки на рыбалку.

— Ступайте в диспетчерскую, я сейчас приду, — торопливо сказала Анна Ивановна и убежала по своим делам. По широкой станочной улице ребята пошли в глубь цеха. По обе стороны стучали, похлопывали, шумели потоки древесины. От маятниковой пилы короткие куски досок попадали на станок с дисковыми пилами и в одно мгновение распиливались на бруски. По желобам и рольгангам бруски катились на строгальный станок и выходили из него светлыми и гладкими.

А путь шел все дальше и дальше — к сверлильным, фрезерным, долбежным станкам. На каждом из них бруски преображались: на них появлялись квадратные и круглые отверстия, шипы, пазы. Эти части будущего кузова автомобиля рабочие складывали в пачки для отправки в сборочный цех...

Анна Ивановна появилась неожиданно. Не взглянув на мальчишек, ворвалась в диспетчерскую, схватила телефонную трубку и крикнула:

— Боковина отправлена! Вы слышите? Принимайте боковину! Через пять минут будет у вас.

Положила трубку и повернулась к сыну.

— С чем пришел, сынок? Неужели по мамке соскучился?

Митя знал, что у мамы свободные минуты — редкость, ее вот-вот могут куда-нибудь отвлечь, поэтому сразу приступил к делу:

— Скучать мне некогда было — я в озере машину нашел. Сейчас поднимать поедем.

— Кого поднимать? Зачем? — механически спросила. Анна Ивановна, озабоченно перебирая стопку лежавших на столе бумажек.

Митя начал рассказывать о своих приключениях: случайно во время рыбалки нашел на дне озера грузовик. Поднимать его поедет спасательная экспедиция и он вместе с ней. Потому что без него поднимать машину не полагается: он ее первый находчик...

Анна Ивановна уголком головного платка вытерла с лица мелкую опилочную пыль и всмотрелась в Митю:

— Здоров ли ты, Митька? Чего ты мелешь?

— Ничего я не мелю. Все правда. Провалиться мне на этом...

— Да где лее это видано, чтобы машина стояла на дне озера?

— Не веришь, да? Иван Алексеич тоже не верил, а когда сплавал да ногами на кабину встал — другое запел...

— Это какой же Иван Алексеич?

— А такой... начальник милиции, — отрезал Митя и прикусил язык: кажется, проговорился. Теперь придется объяснять, почему и как он очутился в компании начальника милиции.

— Начальник милиции? Это когда же ты успел с ним познакомиться?

— Он со мной познакомился, а не я с ним. — Митя начал спешно сочинять. — Он сам к нам подошел. Ехал по милицейскому делу, увидал нас и подошел. Мы купались в это время, он и спрашивает: «Вода-то холодная, ребятки?» Мы ему: «Ничего, терпеть можно». Потом и говорим: «В озере-то грузовик стоит». — «Ни за что, — говорит, — не поверю, сочиняете вы все, я вас знаю». А мы ему говорим: «Сплавайте сами, увидите, как мы сочиняем». «Никуда, — говорит, — я не поплыву, и стыдно вам разыгрывать взрослого человека». Ну, я взял да и поплыл, встал на кабину и кричу: «Я на кабине стою!» А он все не верит. Потом все-таки разделся, сплавал и тогда поверил...

— Да откуда же она взялась, твоя машина? — изумилась Анна Ивановна.

— Этого никто не знает. Тайна. Мы ее разгадывать будем, — сказал Митя и решительно заявил: — Ты меня, мам, вечером не жди. Я, может, заночую на озере...

— То есть как это заночую?

Легкое недоумение исчезло с лица Анны Ивановны. Она вглядывалась в сына таким испытующим взглядом, что тот понял: еще минута, и все пойдет прахом! Он толкнул локтем Павлика: чего стоишь, как пень? Помогай выбираться из беды!

Ошеломленный враньем приятеля, Павлик нашел в себе силы выдавить несколько слов: