Виктория Вартан - Быть похожим на Давида Сасунского

— Самый правдивый мальчик в классе — это Гриша! — часто говорила учительница после этого случая.

И вот сегодня Давид должен будет терпеть его у себя дома на семейном празднике.

— Давид! — прервала мать его размышления.

— Чего? — Давид оторвал взгляд от окна и недовольно взглянул на мать.

— Так за что же ты не любишь Гришика? — повторила мать свой вопрос.

— Ни за что, — буркнул Давид и уставился в пол.

Минуты две мать в раздумье смотрела на курчавую макушку сына, потом вдруг сказала:

— А хочешь, пригласим и твоих друзей, Гукасянов? — Мама Давида очень жалела Анаит и Каро, которым приходилось после смерти их матери жить с мачехой.

Давид весь просиял от радости.

— Хочу, мама-джан, очень хочу! — И он помчался сказать Анаит и её семилетнему братишке, чтобы они тоже пришли на мамин день рождения.

К двум часам дня гости стали собираться. День выдался погожий — солнечный, но не очень жаркий, в ветвях туты весело, будто их тоже пригласили на пиршество, суетились плутоватые воробьи. В распахнутые окна веранды виднелся длинный стол, уставленный всякими закусками, напитками и фруктами. А из-за сарая, где отец Давида развёл огонь для шашлыка, потянуло дымком и запахом жареного мяса.

Гриша и его родители явились позже всех. Давид заметил, что одноклассник, как всегда, одет в чистую рубашку с короткими рукавами и серые, тщательно отутюженные брючки, а тёмные волосы зачёсаны на косой пробор.

— Тётя Аревик! — обратился Гриша к матери Давида так громко, словно та была туга на ухо. — Поздравляем вас с днём рождения, желаем крепкого здоровья и большого счастья! — И протянул ей огромный букет красных и белых роз.

— Спасибо, Гришик-джан, спасибо, — растроганно поблагодарила Аревик мальчика и взяла протянутый букет. — Ах как хорошо они пахнут! — воскликнула она, погрузив лицо в цветы. Потом она обратилась к Гришиной маме, которая, улыбаясь, смотрела на сына: — Аня, как тебе удалось так хорошо воспитать сына?

Гриша потупился, стал носком ботинка катать по земле камешек.

— Да что ты, Аревик-джан! — воскликнула Гришина мама. — Мой Гриша — самый обыкновенный мальчик. — Но она с умилением посмотрела на сына. А Гришин папа с довольной улыбкой потрепал его по волосам.

Несколько гостей подошли и присоединились к разговору. Тут Давид заметил Анаит с братишкой. Они подошли тоже и стали несколько поодаль от всех. И брат и сестра были в той же самой будничной одежде, в которой застал их Давид, когда прибежал утром звать в гости. Мачеха и не подумала их приодеть. Каро робко выглядывал из-за плеча сестрёнки.

— А учится как? Хорошо? — спросил один из подошедших гостей, толстый брюнет с усиками, обращаясь к Гришиным родителям.

Гришина мама только открыла рот, чтобы ответить толстяку, но сын опередил:

— Я — круглый отличник!

Давид хмыкнул и посмотрел на Анаит, но девочка с самым серьёзным видом слушала разговор.

— Вай, ты — круглый отличник? — удивился толстяк. В глазах его появились искорки юмора. Он оглядел всех присутствующих. — Вы только подумайте — он круглый отличник!

— А по дому помогаешь родителям? — спросила Гришу жена толстяка.

— Помогаю.

— Он делает всё в саду и в огороде, — ответила вместо Гриши его мама. Она уже с нескрываемой гордостью смотрела на сына. — И у него ещё хватает времени успешно заниматься в кружке юных мичуринцев.

— Я буду агрономом, когда вырасту, — заявил Гриша.

Все посмотрели на него так, будто перед ними стоял оживший музейный экспонат. Давид видел, что Гриша готов был лопнуть от важности.

— Да у вас просто идеальный мальчик! — воскликнула жена толстяка, обращаясь к Гришиным родителям.

Разговор этот был прерван отцом Давида. Он вдруг появился из-за сарая, держа в обеих руках шампуры, на которые было нанизано множество кусочков жареного мяса вперемежку с красными помидорами и сладким перцем.

— Аревик! — весело позвал он жену. — Зови гостей к столу — шашлык уже готов!

Мама Давида пригласила всех взрослых гостей на веранду, а ребятам сказала:

— А вы, дети, садитесь во-он за тот стол. — И она показала рукой на старый самодельный стол, что стоял во дворе под деревом.

Гриша побежал и уселся за накрытый стол. Анаит взяла братишку за руку и, как большая, повела его к столу, но почему-то вдруг остановилась и посмотрела на Давида взглядом, в глубине которого таилась неуверенность. Каро недоуменно поднял на сестрёнку глаза.

— Ну, почему стали? Да вы идите, садитесь, вот сюда, напротив меня, — позвал брата и сестру Давид.