Виктория Вартан - Быть похожим на Давида Сасунского

Давид встал со скамейки и перебежал площадь — благо не было никакого движения на улицах. Луна, расплескавшаяся по бассейну, слегка посеребрила поверхность воды. Мальчик лёг на бетонный край бассейна и с наслаждением опустил руку в прохладную воду. И вдруг, к своему удивлению, он нащупал дно — бассейн оказался до смешного мелким. Он снова поднял глаза на статую, и внезапно ему неодолимо захотелось взобраться на памятник и усесться на лошадь Давида Сасунского. Он оглянулся: площадь по-прежнему была почти безлюдна, лишь у самого вокзала остановилось такси, из него вышли несколько человек и принялись выгружать на тротуар вещи. Давид спрыгнул в бассейн. Вода была ему лишь до колен.

По уступам скалы-пьедестала мальчик легко взобрался на маленькую площадку, над которой вздыбился конь-богатырь.

Затем, ухватившись за бронзовую ступню Давида Сасунского, он, словно обезьяна, вскарабкался по ноге статуи вверх. Это было нетрудно, так как, удивляя всех, юный Давид не раз взбирался на самое высокое ореховое дерево в Саришене, гладкий ствол которого был словно отполирован мальчишескими животами и руками. Ещё одно усилие — и мальчик уселся на широкую спину коня, впереди своего прославленного тёзки. Он задрал голову и увидел очень близко над собой привставшего на туго натянутых стременах богатыря с большущим мечом в руке. Давид благоговейно коснулся ещё тёплого от солнца бедра его. Подумать только, он вдвоём с Давидом Сасунским на его коне! При этой мысли радость волной хлынула в сердце. Хоть бы кто-нибудь увидел его сейчас! И самое главное, когда он расскажет об этом ребятам в посёлке, ведь не поверят же ему, не поверят! Вот что самое обидное-то.

Он уселся поудобнее, победным взглядом окинул площадь. И вдруг почувствовал, что усталость снова стала убаюкивать его. Веки, помимо его воли, сомкнулись, и мальчик, привалившись плечом к мощному бедру Давида Сасунского, погрузился в глубокий сон.

Внезапно тяжёлая рука легла мальчику на плечо. Давид встрепенулся, у него перехватило дыхание: это была рука его великого тёзки — Давида Сасунского!

— Ты пришёл ко мне вовремя, Давид! Я как раз собираюсь на ратный подвиг. Поедешь со мной?

— Да… А куда?

— До меня дошла весть, что огромный дэв о семи головах поселился в пещере рядом с родником, которым пользовались жители одной маленькой деревни. Говорят, что люди и животные в этой деревне гибнут от жажды, сады высыхают на корню и всё вокруг них превращается в пустыню. Дэв навалил огромный камень на родник и денно и нощно сторожит его, потому что крестьяне отказываются выдать за него замуж самую красивую девушку в деревне. Надо убить дэва и спасти от гибели эту деревню. Поедешь со мной туда, не испугаешься?

— Нет, Давид Сасунский, я никого и ничего не боюсь! — вскричал Давид. — Я поеду с тобой на любой подвиг!

— Я знал, — сказал громовым голосом Давид Сасунский, — что не перевелись ещё на земле армянской храбрецы! Тогда возьми этот меч в руки, — прибавил он, достав из-за пояса другой меч, поменьше, чем его собственный. — Отныне он будет твоим. А сейчас поехали вместе со мной сражаться с семиголовым дэвом. Только держись крепко за гриву коня.

И Давид Сасунский дёрнул поводья своего коня, и конь, словно у него выросли за спиной крылья, сорвавшись с места, плавно понёсся высоко над городом. Мальчик, низко припав к спине скакуна, крепко ухватился за его длинную гриву. Он глянул вниз и увидел мерцающую россыпь ереванских огней. В ушах свистел ветер, мимо проносились разорванные мощной грудью коня клочья облаков.

Скоро город исчез из виду, а на востоке заалела утренняя заря. Теперь они неслись над острыми вершинами снежных гор, глубокими тёмными ущельями. Ещё минута, и конь, стукнувшись копытами о землю, понёсся вскачь по выжженной солнцем долине, мимо высохших полей и садов, мимо покосившихся крестьянских жилищ, где на порогах печально сидели люди в чёрных одеждах. Наконец тёзки остановились у подножия невысокой горы, у родника, заваленного огромной глыбой камня. Рядом зиял большой вход в пещеру.

— Эй, чудовище семиголовое! — закричал громовым голосом Давид Сасунский, потрясая мечом. — А ну, вылезай на свет божий, померяемся силами в честном бою! Посмотрим, кто кого одолеет!