Владислав Крапивин - Бабушкин внук и его братья

— Видимо, твое решение не ехать с нами окрепло окончательно?

— Не могу же я оставить Ивку…

— Я был бы счастлив, если бы дело было только в Ивке, — устало проговорил он.

Я промолчал. И правильно. Не хватало еще поссориться снова.

Перед ужином пришел к нам Вячик. Надутый. Спросил, где я гулял целый день.

Я рассказал про встречу с Ивкой, и про Арунаса, и про поход на кладбище.

Вячик насупился еще больше:

— Не мог, что ли, предупредить, куда пропадаешь?

— Я же не знал, что так получится!

Вячик подумал и сообщил с тайным злорадством:

— Настя сказала, что ты бессовестный.

— И давно она сделала такое открытие?

— Сегодня. Потому что ты к ней не зашел.

— Она же сегодня собиралась быть в своем мягкоигрушечном кружке.

— Не весь же день. Думала, к вечеру заглянешь.

— Ну, вот такой я… совершенно отрицательный. — И дернуло меня за язык: — А вы с Настенькой, по-моему, и без меня не скучали…

Вячик Вальдштейн оч-чень внимательно посмотрел на меня. Своими глазами мандаринового цвета. Потом сложил колечком большой и указательный палец — словно держал в них крошечную букашку:

— Вот ни на столечко ни хочу я с тобой ссориться. Понял?

— Понял… — Я виновато засопел. — А я, что ли, хочу? Сами на меня… со всех сторон…

— Никто ни с каких не сторон… Мы еще зимой у костра пообещали жить дружно. Забыл?

— Ничего я не забыл… Только имей в виду: Ивка с завтрашнего дня будет жить здесь. И везде будет с нами…

— Ну и слава Богу. Кому от этого плохо? — сказал Вячик. По-моему, вполне искренне.

Утром я поехал за Ивкой.

Ивка был очень обрадован таким поворотом дел. Его мама тоже. Она собрала Ивкин чемоданчик — будто для поездки в лагерь.

Оказалось, что у Ивкиной мамы и у Сони билеты не на завтрашний, а уже на сегодняшний московский поезд.

— Ивушка, на вокзал тебе ходить незачем. Долгие проводы — лишние слезы. Нас проводит Анна Гавриловна. — Это была соседка Стоковых. — А ты с Сашей играй там спокойно, жди нашего с Сонечкой звонка из Москвы.

Ивка тихо кивнул. Мама обняла его. А потом и меня.

— Спасибо тебе, Сашенька. И бабушке твоей…

Я от смущения задышал, как пароход: за что спасибо-то?

Соня протянула тоненькую, как ветка, руку:

— До свидания, Саша…

Ивка такой человек — ему всякий улыбается навстречу. Сразу. (Если, конечно, этот «всякий» не злодей и не дурак.) Поэтому и Вячик, и Арбуз, и Настя встретили Ивку как своего.

Днем собрались мы на дворе у Арбуза. Решили пойти в Завязанную рощу. Тянули нас те места неодолимо. Ну, прямо как загадочная планета, которая вдруг вплотную приблизилась к нашей — один скачок, и ты в неведомом мире.

Все теперь были уже свободны от домашних дел — можно идти не откладывая.

Только Николки не было. Его опять забрали на репетицию. Театр Демида решил показать «Огниво» ребятам городского летнего лагеря.

— Маргарита пообещала, что сама приведет его домой, — сообщил Арбуз. — А нам без этого лунатика даже спокойнее. Не надо вздрагивать, что опять слиняет…

И вот мы снова оказались на краю рощи. На краю загадки. И появилось в душе такое вот «предсказочное» замирание. По крайней мере, у меня. Но и у других, мне кажется, тоже. Потому что все начали говорить полушепотом.

Я оглянулся на изменившийся (как в прошлый раз!) город, и мы оказались в тени сосен. Густых и причудливых. И в запахе смолистой хвои. И в тишине таинственного пространства.

Да, ученые ушли отсюда, а загадки странного мира остались. Но в загадках не ощущалось тревоги. Тишина была добрая, она охраняла нас… От кого охраняла, от чего?

«От Озма?»

— Смотрите, наш знакомый, — шепнул Вячик.

На сосне сидел серый котенок. Как в прошлый раз, он беззвучно открыл розовый рот. Ивка рассмеялся и протянул руки:

— Иди к нам.

Котенок посидел, раздумывая. Но, видать, были у него свои дела. Он опять сиганул, как белка, в кустистую крону соседней сосны. Мы не обиделись. Пошли.

Вячик разулся и шагал босиком. Мы посмотрели на него — и тоже. В траве было много старой хвои, она пружинила под нами и щекотала ступни. Иногда попадались сухие шишки, но кололись не больно.

Мы с полчаса ходили среди сосен. Можно было разглядывать каждый ствол, словно музейное чудо, — так хитро они были изогнуты и заплетены. «Завязаны». Ивка и Вячик переглянулись и полезли вверх по стволу, закрученному штопором. Вернее, не полезли, а почти побежали — как по винтовому трапу.

— Мартышки, — сказала им вслед Настя. — Вот сломаете шеи.