Николай Дубов - На краю земли

— Готовы? — спросил дядя Миша. — Пошли!.. Итак, чем бы вы могли заниматься? Чтобы ответить на этот вопрос, надо знать ваше житье-бытье. Расскажите мне, как вы живете и чем знаменита ваша деревня.

Генька сказал, что живем мы обыкновенно, а деревня решительно ничем не знаменита.

Дядя Миша засмеялся:

— Конечно, я не думал, что у вас растут баобабы, по улицам ходят слоны, а избы выстроены из хрусталя. Но и в самой обыкновенной деревне обыкновенные мальчики и девочки найдут множество важных дел, если научатся видеть и понимать окружающее. Вот посмотрите! (Мы были на вершине гривы, и с нее как на ладони была видна наша деревня.) Там живете вы и ваши родители, а на всю деревню две хилые березки, и то на околице.

— Ну и что же? — сказал Пашка. — Вон кругом лесу сколько хошь. Тайга. Не продерешься!

— Да, пока лесу много. Но ведь его рубят и на дрова и на постройки. Что будет здесь лет через двадцать? Будет уже не деревня, а село, и, наверно, большое. И может случиться так, что лес на гривах вырубят или сожгут, и среди голых бугров будут стоять голые избы… В Америке есть штаты, где выращивают много хлопка. Раньше там тоже были леса и кустарники. Их уничтожили, и землю сплошь запахивают под хлопок. Климат стал суше и резче. Ничто не задерживает ветер, и там часто бывают «черные бури» — ветер поднимает в воздух плодородную почву и уносит ее. Земля становится все хуже и хуже и скоро превратится в бесплодную пустыню. Так делают капиталисты-хищники. А мы — хозяева своей земли и должны беречь ее. Вот почему нужно охранять каждое деревце и кустик, не допускать порубок и пожаров.

Я представил себе Тыжу посреди голых скал, с которых ветер сдул всю землю, «черную бурю», завывающую над родной деревней, и мне стало жутко. Генька сказал, что правильно — деревья надо охранять и что дядя Миша может быть уверен — мы возьмем это на себя.

— Очень хорошо! Теперь я буду спать спокойно… Полезные дела не нужно искать, они сами ищут и ждут вас. Я бы на вашем месте завел такую книгу — скажем, «Книгу полезных дел» — и записывал в нее все, что сделано за день интересного и хорошего. Но не просто приятное, а то, что облегчает людям жизнь…

— Это пусть Колька-летописец, — сказала Катеринка. — Он любит писать.

— Хорошо, пусть пишет он, а делать нужно всем. Запомните, молодые люди: день пропал, если за день ты не сделал ничего хорошего для других!.. Ну, вот мы и пришли.

Каждому хотелось, чтобы дядя Миша остановился в его избе, но он сказал, что ему нужно так, чтобы было поменьше народу: он не будет мешать и ему не будут мешать, а то ему нужно привести в порядок свои записи. Тогда мы решили, что лучше всего в Катеринкиной избе, потому что там только Катеринка да мать, и она, конечно, согласится. Мы довели дядю Мишу до избы. Он поблагодарил за помощь и сказал, чтобы теперь мы шли по своим делам — ему нужно заниматься, а вечером к нему можно прийти опять.

Я всю дорогу обдумывал, что бы мне такое сделать хорошее и полезное, но не успел придумать, как мать увидела меня из окна и закричала:

— Где ты ходишь, бессовестный? Иди посиди с девчонкой, мне к тете Маше надо…

Я играл с Соней, а потом надо было полоть картошку, и я полол до самого вечера.

Мы почти одновременно собрались на завалинке Катеринкиной избы. Должно быть, и у других дела обстояли не лучше, чем у меня, потому что все молчали. Катеринка поминутно бегала то в избу, то к нам и докладывала, что делает дядя Миша.

— Ест картошку и с мамой разговаривает…

— Пьет молоко…

— Зубы чистит…

Катеринкиной матери надоела эта беготня, и она прикрикнула:

— Что ты юлишь, егоза, не даешь с человеком поговорить? Взад-вперед, взад-вперед, как заводная… Сиди смирно, а то иди на улицу да там и бегай…

Наконец дядя Миша вышел и подсел к нам на завалинку:

— Ну-с, молодые люди, как ваши дела? Что сделали за день?

Катеринка, конечно, выскочила первая:

— Я тети Машина бычка нашла! Он в кустах блукал, блукал и аж на гриву забрался… И тетя Маша сказала; «Спасибо, доченька»…

— Очень хорошо!

Пашка сказал, что он хотел построить водопровод от колодца на огород, чтобы не носить воду ведрами. Только вот беда: труб нет, придется делать желоб из коры, и отец может заругать.

Я огорченно признался, что ничего такого не сделал, а целый день то с сестренкой возился, то грядки полол.

— Ну, это совсем не так плохо!.. А ты? — обратился дядя Миша к Геньке.

— Ваське Щербатому в ухо дал!