Николай Дубов - Мальчик у моря

Увлекался он не раз. Узнав о чьем-либо новом увлечении, Костя загорался тоже, но быстро остывал и бросал ради нового занятия, чтобы без сожаления оставить вскоре и его ради третьего. Все его захватывало, но ненадолго, и проходило бесследно. «Это не мое призвание», — решал про себя Костя и успокаивался.

А какое же у него призвание? И что значит — «призвание»? Кто и что его призовет? Куда? И когда это будет?

Костя до вечера мрачно лежит на берегу, отмахивается от Нюры и ищет свое призвание. Оно так и не отыскивается, приходится идти ужинать и ложиться спать.

А утром прохладная, прозрачная вода, слепящее солнце смывают мрачные мысли, и Костя опять становится самим собой: загорает, купается, пробует добраться к гнезду стрижа, но только зря обдирает колени на крутом откосе. Приходят Миша и Тимофей, и в мелкой песчаной затоке они начинают сооружать плот из плавника. Набухшие коряги, обломки дерева сами-то плавают, но удержать на себе никого не могут и тонут вместе с отважными мореплавателями.

Бегут дни. Костя катается на лодке с ребятами, а иногда — недалеко — и один. Гребет он уже хорошо и однажды с удивлением обнаруживает, что на руках у него вместо вялого пучка мускулов появились маленькие, но твердые бицепсы. Изредка он заглядывает в Нюрино зеркальце — там показывается облупившийся нос, выгоревшие, как прошлогодняя трава, брови, и Костя заранее прикидывает, кто сильнее загорит: он или Федор.

Они так сдружились вчетвером, что Костя с грустью думает о том, что все-таки придется расставаться с новыми дружками. А как хорошо было бы, если бы они все четверо жили в Киеве! Если к ним добавить еще верного боевого друга Федора, это была бы такая компания, что лучше не сыщешь.

Все было хорошо, но время от времени в самый разгар игры Миша убегает дежурить на радиоузел, Тимофей — к своим саженцам, а Нюра спохватывается, что еще надо варить, прибирать и вообще заниматься всякими хозяйственными делами. Костя остается один, и у него портится настроение. У всех есть какое-то дело, все чем-то заняты, один он болтается без всяких занятий, только купается и загорает. Его снова одолевает неловкость оттого, что он — Костя-Просто-Так и до сих пор не нашел своего призвания, потому что до того, пока он станет моряком, еще очень далеко, а сейчас он никак не может определиться.

Ребята зовут Костю к себе, он долго не соглашается: ему еще слишком памятны его растерянность и неловкость оттого, что все при деле, а он — так себе. Постепенно воспоминание об этом становится менее острым, и однажды перед вечером он соглашается сходить с Нюрой к бабушке. Однако к бабушке они попадают не сразу.

Лишь только Нюра и Костя входят в село, мимо них пулей пролетает рыжий мальчишка. Он отбегает довольно далеко, потом, спохватившись, оборачивается, азартно машет им рукой, кричит:

— Что плететесь! Айда скорее! — и бежит дальше.

— Чего это он? — спрашивает Костя.

— Не знаю. Это Сенька Журило. Случилось что-нибудь или что? Побежим, а?

— Побежим!

Взрывая пыль, распугивая ошалело кудахчущих кур, они бегут по улице, пока их не останавливает Миша:

— Стойте! Еще рано…

— Чего рано?

— В школу рано. Вы ведь туда?

— Мы не знаем. Сенька кричал «скорее», мы и побежали.

— Эх, вы! Ничего не знаете, а бежите! — насмешливо улыбается Миша. — Нет, видно, мне надо взяться за вас и радиофицировать.

— Михайло, не задаваться!.. — голосом Федора Павловича говорит Нюра.

— Я не задаюсь, а надо радио слушать! Я сам по радио объявлял.

— Что?

Миша останавливается, делает строгое лицо и, глядя мимо Нюры и Кости, торжественно, немного нараспев объявляет:

— «Внимание, внимание! Говорит сельский радиоузел. Пионеры отряда имени Саши Чекалина должны собраться сегодня в школе к восемнадцати ноль-ноль для выполнения специального задания». Вот что! Понятно?

— Нет, непонятно, — говорит Костя. — А какое задание?

— Ишь, ловкий! Кто же специальное задание разглашает? Это же как военная тайна!

Костя конфузится и умолкает. Нюра приходит ему на выручку:

— Ох, Мишка, опять ты нос дерешь! Сам небось ничего не знаешь, а тоже туда же… Ведь не знаешь, да?

— Это дело наше — знаем или нет, — многозначительно возражает Миша, однако больше не спорит.

Хотя в школу они приходят задолго до шести, там уже много ребят. Миша сразу же куда-то исчезает, Нюра «на минуточку» уходит к подружкам и не возвращается. Костя остается один. Незнакомые мальчики и девочки исподтишка с любопытством разглядывают Костю, но, как только он оглядывается, отворачиваются и делают вид, что Костя их совершенно не интересует. Под этими взглядами он чувствует себя очень неловко, ему кажется — спина у него стала деревянная, а руки и ноги чужие, и, когда появляется Тимофей, он бежит ему навстречу с такой радостью, словно виделись они не вчера, а несколько лет назад.