Владимир Марченко - Подорожники

Что делать в большом городе? Квартиру ждать? А где яблони сажать? Где морковку посеять? За городом? Молодая семья уедет в село Новоегорьевское, где Нина раньше росла и училась в школе.

В один из осенних солнечных дней сварщика Константинова вызовет Иван Иванович Жилин, директор МТС, покажет конверт с красной полосой – «Всесоюзный розыск». Спросит, дескать, чего натворил, говори сразу, помогу. Сварщик недоумевает. Особых грехов нет. Большой пакет разорвут руки директора. Выпорхнет бумажка. На крохотном листке адрес его родителей. Уволится сварщик-солдат. Помчится в родную Белоруссию. Произойдёт встреча с мамой, отцом и сестрой. А ещё узнает, что у него много братьев и сестёр. Двоюродных. …Жили одни в Минске, другие в Калининграде, а третьи на Дальнем Востоке работали. Аркадий и Нина начнут жить недалеко от родителей, в совхозе «Оресса». Так речку недальнюю называли. Придётся им вернуться на Алтай. Влажный белорусский климат окажется для Нины не подходящим.

Самолёт разбежался, развернулся. Сорвавшись, как с цепи, помчался, прикладывая все свои реактивные силы, чтобы одолеть земное притяжение. Владимир смотрел в круглое оконце, вспоминал недавние встречи с приятелями-литераторами, и совсем незнакомыми, приехавшими из разных городов, на Шукшинские чтения. С Сашкой Родионовым Вова нес несколько бутылок пива, чтобы освежить головы коллег. Тогда впервые увидел многих известнейших поэтов и прозаиков, в том числе и Валерия Золотухина, который сидел в легковой автомашине. …И не сдвинулся места, на пригласительный Вовкин жест, утолить жажду. Долго стояли и знакомились на крыльце гостиницы «Алтай», дышали утренним воздухом.

А Вова поехал в другую сторону. В аэропорту его ждал Аркадий Иванович. Десять лет он планировал поездку в Белоруссии, чтобы снять кинофильм и собрать материал для документальной повести о непростой судьбе знакомого, о белорусских партизанах, о большой семье Курачей. В соседней области жил когда-то его прадед Стефан Марченко, увезший семью по столыпинской путёвке в Змеиногорский уезд в сельцо Саввушку. Владимир знал, что в белорусской вёске нет родственников, но ему хотелось услышать родной язык деда, увидеть, как живут белорусы, опалённые войной и посыпанные чернобыльским пеплом.

Аркадий закрыл глаза, намереваясь подремать. Перед посадкой поели немного из буфетной кладовой, выпили по несколько граммов, припасённого из дома натурального продукта. Они летят в Москву, а потом в Калининград к двоюродным братьям, сёстрам и племянникам. Потом решили ехать в Минск поездом через границу с соседним государством, столицу которого расположили в белорусском городе Вильно, но назвали его по своему – Вильнюс. Кроме города Вильно подарили соседям и солидный кусок белорусской территории. Ничего не жалко для хороших соседей.

В Шереметево долго ждали рейс. Слонялись без дела по залам, пили фанту, читали газеты, сообщавшие о том, что делается на разрушенной чернобыльской атомной электростанции. Смотрели, как дымят, реактивными движками, взлетающие аэропланы, как падают на взлётные полосы, прилетающие воздушные суда.

Аркадий вновь увидел себя маленьким хлопчиком. Вот он убегает, заметив идущего за оградой огромного немецкого солдата. Аркаша в страхе мечется по двору, а потом вбегает в избу, бросается под печку, где зимой жил кнур – поросёнок. Следом за мальчиком вбегает рыжий бестолковый немец, кричит сидящей женщине с рёбёнком что-то о партизане. Евдокия Макаровна пытается объяснить, что это мальчик – киндер, а не партизан, но солдат яростно рвёт затвор автомата и стреляет очередью в тёмное пространство, под печью. Ни одна глупая пуля не задела малыша. Солдат вермахта суёт дрожащую конопатую руку в подпечек и за ножонку, вытягивает со страхом малыша, которого принял за партизана. Не найдя при нём ни взрывчатки, ни миномёта, уходит дальше, неся тёмным белорусом, которые едят сало с салом и спят на соломе, строгий порядок и цивилизацию.

Ни одна глупая пуля не задела тогда его.

Аркадий медленно просыпается. Ему часто снится мама, отец и маленькая Люба. Вот высокий и самый сильный в мире человек несёт его плечах среди цветущих яблонь. Он помнит, как стучали падающие яблоки по крыше дома. Но забыл на долгие годы свою фамилию, название вёски.

Владимир прикидывает, как будет снимать заткнутые палками гитлеровские каски, из которых пьют белорусскую воду утки. Он даже рисует в блокноте эскизы кадров. Но ему мешают.