Герцель Новогрудский - Пещера Батикава

Но Леша нашелся мгновенно. Ни один учитель в школе не жалуется на то, что ученик Брагин туго соображает.

— А вон… — показал он пальцем на вершину откоса. Там, прямо над лужайкой, высился столб. От него в сторону станицы тянулся провод.

Валька не понял.

Леша снова показал пальцем:

— Столб… А на нем штепсель… Он для стригалей. Стригали там стригут овец, у них машинки для стрижки тоже электрические, вот мы и подключим щетку. Тут метров пятьдесят провода понадобится, не больше.

— А твой Генка даст щетку?

— Даст, иначе книги не получит. Сегодня в шесть мы с ним встретимся… — Леша запнулся и уточнил: — В шесть пополудни. А вот провод придется поискать, Генкин провод не подойдет, короткий.

Нет во всей станице мальчишки, который не знал бы дяди Мити — заведующего пунктом заготовки вторичного сырья.

Почему ненужная бумага, старое железо, сломанные керосинки и примусы, прохудившиеся кастрюльки, кости, тряпки, аптечные пузырьки, бутылки называются вторичным сырьем, никто не знал да и не задумывался над этим. Главное, что дядя Митя принимал любую дрянь и расплачивался за все новенькими медяками. Где он их столько доставал, непонятно. А вот доставал. И торжественно вручал мальчишке или девчонке, притащившим ему несколько склянок или связку прошлогодних журналов. Блестящие монетки радовали ребят. Они с великой охотой собирали все, что только принималось на заготовительном пункте. Принималось же, в общем, многое.

Дядя Митя был, можно сказать, мастером своего заготовительного дела. Недаром в будочке, где сидел, красовалась в рамке почетная грамота.

На этот раз Леша, Валька и Пятитонка пришли к дяде Мите не для того, чтобы что-то сдать, а для того, чтобы нечто получить. Они стояли на дворе заготовительного пункта среди куч металлического лома, сеток, набитых бумажной макулатурой, мешков с тряпьем, и с вожделением смотрели на большой ящик без крышки. В ящике змеями извивались сваленные в беспорядке старые электрические провода.

Дядя Митя — седой, толстый, подвижной, красноносый — находился тут же. Между ним и нашими героями шел деловой разговор. Вел его Леша. Валька и Пятитонка в нужные минуты поддакивали.

— Выдайте, дядя Митя, — просительно говорил Леша. — У вас этих проводов вон сколько… Мы возьмем моток и через два дня принесем обратно, ей-богу. Даже выровняем. Провод еще лучше будет.

— Не нужно мне выравнивать, — отвечал дядя Митя. — Он и невыровненный в переплавку пойдет.

— Ладно, — охотно соглашался Леша, — не будем выравнивать, принесем как был, вы только выдайте.

Но дядя Митя мотал головой.

— Не могу я выдать, парень. Провод, он по номенклатуре цветного металла проходит. Строгая отчетность.

— Ей-богу, принесем, вы же нас знаете.

— Знаю, ребята правильные, золотой фонд неорганизованных заготовительных кадров… Только не выдам. Рад был бы, а не могу. Вдруг нагрянет ревизор, что тогда? Кому холку намылят?

Мальчики готовы были предоставить на случай ревизорского намыливания собственные шеи, но убедить в этом дядю Митю они не могли. Говорить, уже казалось, было не о чем.

Тут вдруг Лешу осенило:

— Дядя Митя, а что, если мы взамен провода оставим что-нибудь другое, тоже медное или никелированное… Цветной металл, в общем.

— Ну да, — со знанием дела поддержал Пятитонка. — Ведь для отчетности главное, чтобы сходилось по весу, а провод или непровод — все равно.

— Ну актив, ну золотой фонд!.. — восхитился дядя Митя и предрек Леше с Пятитонкой блестящее будущее: — Большими заготовителями, ребята, будете. Краевого масштаба.

После этого дядя Митя размяк. Договорились так: мальчики принесут что смогут из цветного металла и — баш на баш, килограмм за килограмм, — получат соответственное количество провода. Двор заготовительного пункта друзья покинули в некоторой растерянности: договориться-то договорились, но где взять цветной металл?

Пятитонка вспомнил про ступку. У них в доме есть тяжеленная медная ступка с пестиком. Она, в общем, ни к чему, а вес подходящий, килограммов пять потянет.

Валька в знак похвалы нежно погладил Пятитонку по макушке и сказал, что алюминий тоже цветной металл и что он берется принести из дому несколько крышек от алюминиевых кастрюль. Сами-то кастрюли не взять, бабка спохватится, а крышки на день-другой можно.

Леша мучительно перебирал в памяти, что бы ему позаимствовать из домашнего имущества. Остановился на Костиной никелированной кровати, которая сохранилась еще с довоенного времени и которой мать очень гордилась. Уволочь кровать целиком он, конечно, не собирался. Но вот шары… Шары годились. Четыре больших и восемь маленьких — великолепные, массивные, блестящие, они торчат на разлапистом никелированном ложе неизвестно зачем. Костя отлично поспит без них. А чтобы мать не спохватилась, на кроватные спинки можно накинуть что-нибудь из одежды. Брат не выдаст. У него с Костей сейчас прекрасные отношения.