Владимир Добряков - Недолгие зимние каникулы

В общем, задал себе задачку!

— Боря! — Мама постучала вилкой по моей тарелке. — Я тебя тоже не заставляю есть тринадцать раз, так что давай поактивней.

В самом деле, задумался, а картошка стынет. Я снова взглянул на часы и в три минуты расправился с картофелем, политым мясным соусом, и чашку кофе выпил. Еще бутерброд с маслом и сыром съел.

— Теперь молодец! — похвалила мама. — Наказ отца выполняешь.

Я решил отправиться к Греке сейчас, не медля. Твердо решил. И эта твердость решения радовала меня, а еще больше — волновала. Как я все сумею? Вдруг растеряюсь? Но отступить я уже не мог. Никак не мог.

В ящике буфета — чего там только не хранилось! — я наспех выбрал кое-какие подходящие, а может, и не подходящие (я сам этого не знал) вещицы: блестящий шарик от подшипника, легкую на вес монету в 20 грошей (папа из Польши привез), поцарапанную линзу и, подумав, сунул в карман головоломку Макарова — хитрую разборную игрушку, которую откуда-то привез в Россию знаменитый мореходец адмирал Макаров. Возьму на всякий случай, подумал я. Карман не протрет, а пригодиться может.

— Мам, пойду погуляю. — Я торопливо надевал пальто.

— Это пожалуйста. К обеду не опоздай…

О чем разговор! До обеда — целая вечность.

Вечность! Разве мог я знать, как дальше все закрутится, что я не только вовремя не приду домой, но даже и подумать про обед у меня не выпадет свободной минутки.

По дороге к Греке я вспомнил, как он вчера предлагал нам с Котькой угадать, что спрятано у него в кулаке. И меня вдруг осенила идея. А может, и не вдруг. Ведь взял же я зачем-то шарик, монету, игрушку разборную… Ладно, чего гадать — вдруг, не вдруг, главное, знаю, как мне действовать, с чего начинать.

Я прибавил шагу. Мне не терпелось скорее, только бы скорее увидеть Греку. Неожиданно я вообразил себя охотником — будто иду по следу хищного, сильного зверя, например, барса. Да что там барса — самого тигра! Ничего не подозревая, тигр лежит в своем логове, а я бесстрашно подбираюсь к нему по узкой звериной тропе. Я до того ярко все это представил себе, что даже ощутил в руках приятную тяжесть карабина. Оказывается, и руки я держал таким манером, словно сжимаю оружие. Это я понял, когда увидел мальца с разинутым ртом. Хотел малец прокатиться по ледяной дорожке тротуара, да меня увидел и застыл, глаза выпучил. Я шел, никого не замечал, а мальца приметил — очень уж вид был у него смешной.

Я опустил руки, а сам без задержки спешу дальше. Вон за тем домом-утесом — и тигриное логово. Как быстро добрался…

Через минуту я скользнул в подъезд и, чуть задохнувшись от быстрой ходьбы и волнения, взбежал на третий этаж.

Дверь прямо — его. Вот и красная пуговка звонка. Только нажимать надо не как придется, а как велит Грека: короткий звонок, длинный и снова — короткий. Условный знак.

— Это чтобы знать, кто идет, — объяснил Грека. — Для друзей мои двери открыты.

Из всего класса только я и Котька знали про этот тайный условный знак.

Перед тем как нажать кнопку, я посмотрел на отверстие для ключа, даже внутрь заглянул: не торчит ли нужный мне ключ в замке? Нет, не торчит. Видимо, как и вчера, ключ лежит у него в кармане. Все правильно.

«А если его дома нет? — с беспокойством подумал я. — Вот и будет тогда правильно!»

Напрасно тревожился: предводитель «Клуба настоящих парней», как видно, поднялся с кровати еще позже меня. Нечесаные вихры его торчали, как у циркового клоуна, во все стороны, лицо было неумыто, а клетчатая рубашка даже не заправлена под брюки.

— А-а, это ты, — открыв дверь, разочарованно протянул Грека. — А я обрадовался: думал — Котька, вместо Деда Мороза спешит с утра пораньше поздравить пирогами своего командира с Новым годом… Валяй, заходи… Может, и ты чего вкусненького принес?

— Мама только сегодня собирается печь пироги, — виновато сказал я. — Вечером могу чего-нибудь принести. Или завтра…

— Завтра! Завтра, может, я и своих пирогов налопаюсь. Может, мать тоже напечет. — Грека взял с буфета широкую резиновую ленту, намотал концы ее на руки и принялся растягивать тугую резину перед грудью.

Пока Грека, краснея от натуги, разминал мускулы, я незаметно оглядел стол, голый подоконник, буфет с треснутым стеклом, за которым цепочкой, по росту, стояли белые слоники. Я машинально пересчитал их и удивился: слоников почему-то было шесть. Странно: ведь их «для счастья» продают сразу по семь штук…

О слониках я тут же забыл. Мысли по-прежнему были заняты ключом. Да, ключа нигде не видно. Сомнений не оставалось: ключ — в кармане штанов Греки. Итак, пора было начинать операцию…