Валентин Рыбин - Берег загадок

Довран побежал на бахчу, но не нашел там ни Генку, ни Бяшима. Друзья его долго ждали, но лопнуло у них терпение — отправились в пионерлагерь. Довран решил догнать их. Он пустился к камышам, и не добегая до них, увидел обоих — Генка и Бяшим сидели на барже и рассматривали «падишаха». Увидев своего негра в их руках, Довран закипел от обиды:

— Эй, каковы посмели! Он же «падишах». Нельзя к нему прикасаться!

— Да ладно тебе притворяться, — уныло возразил Генка. — Выдумал себе сказочную жизнь. Эта жизнь только для детей детского сада. Лучше скажи, зачем Меред Аннаевич приходил?

— Он хочет взять меня к себе, в интернат.

— Да? — обрадовался Генка. — Ну а ты как?

— Соглашайся, Довран! — обрадовано воскликнул и Бяшим.

— Да я-то согласен, — печально сказал Довран. — Отец не соглашается, говорит — «подумаю».

— Чего тут раздумывать-то! — вспылил Генка. — Неужели он не понимает что ты неучем можешь остаться?

— Консерватор он у тебя, — чуть тише рассудил Бяшим.

— Не консерватор он! Он бакенщик, — с обидой возразил Довран.

— Консерватор, самый типичный, — подтвердил Генка.

— А вы-то сами кто!— драчливо распалился Довран. — Вы... вы...

Хорошо что он не нашел обидных слов, иначе бы друзья его не на шутку огорчились. А сейчас, видя его растерянного и расстроенного, Генка миролюбиво сказал:

— Ладно, мы пойдем. Держи своего падишаха. Ты умой его и чалму на нем поправь, а то он и не похож на правителя царства.

— Пока, — сказал Бяшим.

— Приходи, если скучно одному будет, — напомнил Генка. И ребята скрылись в камышах...

На другой день, с утра Довран вновь месил в яме глину, поскольку вчерашний приход Новрузова и ребят помешали работе. В полдень проснулся после вахты отец и принялся помогать сыну. Он сам залез на крышу и принимал от Доврана ведро за ведром, наполненные глиной. Довран накладывал в ведро глину, а Клычдурды-ага поднимал наполненное ведро, на веревке, на крышу. Там он освобождал ведро и разравнивал глину тонким слоем по крыше. Делая дело, Клычдурды-ага беззлобно ворчал:

— Вот люди! Никак не живется им спокойно. Пришли вчера, оторвали нас от работы, теперь из-за них нам приходится еще один день тратить. Не обидно было бы, если б сами занимались полезными делами, а то посмотри вон. — Бакенщик запрокинул голову, посмотрел в небо и показал пальцем на парящего под облаками коробчатого змея,

Довран тоже задрал голову и чувство восторга переполнило его всего.

— Вот это да! — сказал он с нескрываемой завистью и опустил ведро в яму. Так и стоял он, заслоняясь рукой от солнца, смотрел на парящего змея, пока отец не окликнул его:

— Эй, малыш, ты что — уснул там! Давай подавай! Если свяжешься с этими бездельниками, то и сам превратишься в бездельника. У них вся и забота — запускать воздушных змей, да песни петь. А. мы — люди занятые: нам бездельничать некогда.

Довран с явной уже неохотой вновь взялся за ведро и лопату. Накладывал глину, а сам все время вскидывал подбородок и искал глазами воздушного змея.

— Поживей, поживей, сынок! — поторопил его отец. — Брось глазеть на всякую ерунду. Сегодня нам надо будет позаботиться о пополнении еды — вчера последнюю сомятину съели.

— Ладно, позаботимся, — отозвался Довран. — Я уже навязал крючки на веревку и мясо на солнце положил. Уже наверное воняет. — И тотчас Довран, снова уставившись в небо, спросил:— Пап, а как он держится в воздухе? Он разве живой? Да и крыльев у него нет.

— Ай, эти бездельники кого хочешь в небо поднимут, — отмахнулся бакенщик. — Хоть слона, хоть обезьяну, не говоря уже о бумажном змее. Они все знают — ученые.

— Я тоже хочу быть ученым!

— Все хотят быть учеными, никто не хочет руками работать, — проворчал Клычдурды-ага. — Скоро некому будет хлеб сеять, хлопчатник выхаживать, рыбу в море ловить...

Бакенщик не договорил — со стороны камышей донеслись звуки пионерского горна и барабанная дробь. Довран с проворством кошки тотчас взобрался на дувал и увидел идущих ко двору своих новых друзей. Впереди шагал, вскинув над головой горн, Генка, рядом с ним шла ударяя в барабан палочками Аннагозель, и сбоку от нее Бяшим.

— Ур-ра! — закричал обрадовано Довран.

После вчерашнего, когда они выволокли из «волшебного царства» негра-падишаха, а Довран напустился на них, Доврану показалось, что дружба его с пионерами кончилась. Довран долю вчера не мог уснуть — переживал за свою опрометчивость. Думал беспрестанно: «Пусть бы хоть растерзали «падишаха» — шайтан с ним, не надо было кричать на ребят!» Он проснулся с полной уверенностью, что ни Генка, ни Бяшим ни за что не придут к нему, но вот — не только мальчишки, но и Аннагозель с ними, да еще с барабаном.