Гита Баннерджи - Мой друг Бобби

Мистер Джефферсон с помощью других соседей скрутил грабителей, которые, впрочем, и без того не могли шевельнуться: ещё немного, и собаки разорвали бы их!

— Постойте! Кто там плачет? — спросил вдруг У Ба Тин.

Плакала бедная Урмила. Она сидела на полу, вытянув ноги, и жалобно повторяла:

— Страх какой, какой страх, надо же было такому случиться!

— Ничего не случилось, успокойся, — сказал мистер Джефферсон. — Надо немедленно проверить, не прячется ли ещё кто в доме!

— А это кто? — закричал Абдул с лестницы.

А это был Судхир. Он крепко спал и даже посапывал во сне.

Абдул пришёл в неописуемую ярость.

— Остолоп! — гаркнул он, тряся Судхира. — Болван! Бандиты чуть не поубивали бедных женщин, а он даже не проснулся!

Судхир вскочил, не понимая спросонья, откуда взялось столько народу.

— Что? Что? — всполошился он. — Уже утро?

Глядя на Судхира, невозможно было удержаться от смеха, вопреки всем страхам, которых мы натерпелись.

Бина вела себя рассудительней всех. Она с таким видом побежала наверх за домашней аптечкой, будто каждую ночь оказывала первую помощь медвежатам. В гостиной учитель допрашивал грабителей. Джилл с материнской заботливостью вылизывала рану Бобби. Бобби покорно заглядывал ей в глаза. Перед ними уселись Джек и Багха, переминаясь передними лапами, словно в знак одобрения.

Диана ходила с несчастным видом, потому что ей никак не удавалось лизнуть Бобби.

Бина замерла с аптечкой в руках, увидев эту картину, а учитель сказал:

— Джилл действует быстрее нас. Она уже лечит Бобби.

Всё-таки мы вмешались. Выстригли шерсть вокруг раны и забинтовали Бобби лапу. На счастье, рана оказалась неглубокой, хотя, опасна ли она, пока было не ясно.

Бобби не противился. Он всё стерпел и даже лизнул мне руку. Джилл и Диана тихонько скулили, наблюдая, что мы делаем с Бобби.

— Огорчили мы их, — заметил учитель. — Отняли у мамаш законное право заботиться о малыше.

Прибежали заспанные Миа и Тин Тат и сразу приняли деятельное участие в споре. Спор шёл вот о чём: наши соседи хотели проучить грабителей, а полиция пускай потом делает, что ей положено.

— Дай ему хорошенько, папа! — сразу потребовал Тин Тат. — Это ведь он украл наш чемодан, ты что, не помнишь?

Миа подхватила:

— Их все знают! Они у всех воруют! Их надо проучить! Посмотрите, что они сделали с бедным Бобби. Крови-то сколько!

Портной Алиджан взял свою Миа на руки и сказал:

— Девочки не должны вмешиваться в такие дела. Здесь мистер Джефферсон, он разберётся.

Мистер Джефферсон сказал учителю:

— Я сообщил в полицию. Этих людей сейчас увезут, а дом до утра будет находиться под охраной.

Мистер Джефферсон подмигнул мне и спросил Бину:

— Ну что же, миссис Чаудари, хоть Бобби и проказничает, но он может сослужить и добрую службу порой, не так ли?

Я чуть не лопнула от гордости, а Бина только развела руками.

Мистер Джефферсон почесал Бобби за ухом, погладил Джилл и Диану и ушёл договариваться с полицейскими.

Джамаи-бабу задержался на два дня. Когда он наконец приехал и узнал, какие тут были события, он так и покатился со смеху:

— Эх, самое интересное прозевак! Ну, Бина, может быть, я и превратил наш дом в зверинец, но зато разбойникам в этот дом ходу нет! Бина, как насчёт того, чтобы приготовить фрукты в сиропе для учителя?

Учитель запротестовал слабым голосом. Когда Джамаи-бабу выяснил, что учитель объелся вкусными блюдами Бины и у него болит живот, он захохотал ещё громче.

— Минуточку! Но где же наш герой Бобби? — вспомнил Джамаи-бабу.

Мы все отправились к Бобби. Бобби развалился перед своим домиком, а обезьянка Рупи искала блох в его густой шерсти.

Тут Джамаи-бабу захохотал в третий раз.

Мы с Миа прохаживались по улице в очень плохом настроении. Рана Бобби почти зажила, но с ним явно творилось что-то неладное. Он совсем перестал играть и проводил большую часть времени лёжа перед своим домиком, будто напряжённо размышляя над чем-то. К нам по-прежнему заходили чужие люди и спрашивали, сколько стоит медведь, но Джамаи-бабу теперь никак не мог решиться продать медвежонка. Собственно, расставаться с Бобби никому не хотелось, но всё время шли разговоры: кто знает, что может натворить свирепый зверь, если на него такой стих найдёт? Бобби ведь мог и насмерть задрать разбойников!

Абдул же, который раньше настаивал, что от медведя надо избавиться, теперь говорил: