Ахто Леви - Такой смешной король! Повесть третья - Капкан

Платили не деньгами, а натурой: давали копченого мяса или муки, яиц, предлагали и шерсть. Иван брал для Лилиан, которая вязала ему носки. Узнав, что Алфреда отпустили, Король со спокойным сердцем продолжал жить в своем королевстве фантазии. Туда все глубже втягивался и Иван. Но Алфред на «мерседесе»… Это приводило Короля в восторг, немного стало и обидно: Йентс, значит, будет ездить на «мерседесе». Однако завидовать не имело смысла: он понимал, что и Йентсу, если в Карула открыли школу, некогда кататься на автомобиле, к тому же Алфреду машина дана для служебного пользования.

Отправившись на заработки, они взяли пустые мешки под «зарплату». Пошли, конечно, пешком. Решили на этот раз податься в деревню Розвальни, что недалеко от Звенинога. Можно было искать дело в в самом Звенинога, но близость Сааре не нравилась Королю: пойдут разговоры, что Король Саареский в работниках ходит… А Розвальни… Тянуло Короля сюда, он надеялся встретиться с Ниргит и узнать про Сесси что-нибудь. Да и на хуторах Ару ему побывать приятно, как на Малом, так и на Большом.

Иван к тому же почему-то не любил Звенинога, Сколько раз приглашал его Король на Сааре — не соглашался. Причину своего нежелания, как всегда не объяснял, только произносил: «А-эх!»

Не бить же его за это! Король конечно же рассказывал другу, как раньше жилось на Сааре, как баню топили и какая там замечательная собака. Подумал было Король забежать за финскими санками к Харри на Полевую улицу. Отец Харри стал заведующим рыбацкого кооперативного магазина, который поместили в бывшем производственном доме Алфреда: верстаки и прочее перекочевали в сарай, на их месте образовались полки с товарами. Но передумал, не стал клянчить сани. Им не привыкать к пешим переходам, да и по дороге могут подобрать чьи-нибудь попутные сани, если «голосовать».

Они шагали, болтая о том о сем: что школа — каторга, хотя хорошо бы Ивану знать эстонский язык, что бароны — это нехорошо, председатели колхозов — тоже плохо, а свобода — хорошо, но, чтобы жить свободно, надо только работать. Таким образом, выходило, что их образ жизни самый правильный. Мимо мчались маленькие грузовики, изредка большущие студебеккеры; догоняли сани и розвальни, но не все ездоки им нравились, как, впрочем, и они не всем… Скучно им не было, для них война давно уже не существовала. Они были заняты друг другом, каждый стремился открыть для себя мир другого. Как уже известно, мир Короля становился все больше и больше понятен Ивану, сам же он оказался на редкость замкнутым. Такие Королю не нравились: ты ему обо всем на свете, всю свою жизнь, как на ладони, а он… молчит. Скрывает ли что? Или дураком боится выставиться? Но ведь Королю не нужно, чтобы Иван очень умный был, ему достаточно, чтобы он был просто Иван, как всегда. Ничего особенного не надо.

— Я и без тебя про русских многое знаю, — заводил Король приятеля, — обжоры они в общем-то. — Иван не успел даже обидеться, Король продолжал: — Жил один ваш князь, Демидов… Его потом маркизом сделали. У него поросята жили в детских люльках, им белье каждый день меняли, три раза в день массаж делали, сам маркиз поил их из соски грудным материнским молоком, чтобы росли мягкими и вкусными. Потом, когда груднички подрастали, сам князь их на кухне вместе с поварами потрошил, чтобы зажарить. Ты таких поросят хоть во сне видел?

Иван не обижался. Он ошарашил Короля неожиданным всплеском эрудиции:

— А я знаю, что через каждые пятьдесят четыре дня с Марса поступают сигналы, и их на Земле по радио ловят…

Говорят, что люди от большого удивления рот открывают. С Королем так именно и случилось: Иван книг не читает. Откуда же он взял про эти сигналы? Так и подмывало сказать: «Врешь, наверно». Обычно, о чем бы Король ни поинтересовался у Ивана, тот всегда отмахивался: «Я-то откуда знаю? Я из деревни…» А тут такая неожиданность — сигналы!

— Это наш профессор открыл, русский, Терентьев, — Иван с явным превосходством поглядывал на приятеля. — Он по радио… на ультракоротковолновых… Он сказал, с Марса на Землю сигналы послать можно, у них там сильные передатчики, на Земле такие делать не умеют. А другой профессор сказал, что, кроме Марса, на других планетах жизни быть не может, что весною на Марсе растет трава, оттого он становится зеленым.

— Это, наверное, не точно, — Король попытала спасти свой авторитет: он-то ничего про космос не знал. Но Иван и не думал задаваться.

— Болтали там… Заморский говорил. Он интересно травит. А может, и неправда. Говорит, что таких городов, как Москва, на Марсе нет, а то ночью огни бы были видны. Люди на Марсе еще не очень развиты культурно.