Эрин Хантер - Четвертый оруженосец

— Ей не нужно ничего говорить мне, — ответила Листвичка. — Я сама все знаю.

Воробей поежился. Он впервые узнал, что между Белкой и Листвичкой существует такая сильная связь. Выходит, Листвичка боялась за сестру, которая могла не вернуться из путешествия…

«Ну конечно, как я сразу не догадался! — подумал Воробей. — Это же начало путешествия к Месту-Где-Тонет-Солнце! Шестеро котов уходят на поиски Полночи, чтобы получить послание Звездного племени».

Он терпеливо выслушал, как Белка рассказывает Листвичке о вещем сне Ежевики и о ночной встрече котов всех четырех племен. Воробей ощущал нарастающее отчаяние Листвички и вихрь других чувств, в которые ему не было доступа. Даже погрузившись в воспоминания целительнипы, он понимал, что та продолжает что-то скрывать от него. Листвичка изо всех сил пыталась отговорить Белку от участия в путешествии, но Воробей отлично видел, что это было бесполезно. Да и сама Листвичка понимала, что Белка ни за что не отступится от принятого решения.

«Что ж, в этом она осталась прежней!» — язвительно ухмыльнулся Воробей.

Наконец Листвичка грустно признала свое поражение.

— Ты никому не скажешь, куда мы ушли? — спросила Белка.

— Что я могу сказать, если сама ничего не знаю? — вздохнула Листвичка. — Да и вы сами знаете не больше моего. Но я все равно буду молчать.

Она печально смотрела, как Белка и Ежевика слизывают с земли укрепляющие травы, а потом вдруг начала лихорадочно пересказывать сестре все, чему успела научиться у Пепелицы, на случай, если коты попадут в беду и им срочно потребуется помощь целителя.

— Мы вернемся, — пообещала Белка.

На этом воспоминание исчезло, и Воробей снова стал самим собой — слепым целителем, стоящим посреди поляны. Стряхнув с себя чувства Листвички, он сразу понял, что воительница пристально смотрит на него. Значит, она нарочно послала ему свои воспоминания!

«Я знаю, что ты чувствуешь, — словно хотела сказать ему бывшая целительница. — Когда-то я тоже пережила это».

«Ничего ты не понимаешь! У тебя все было иначе, — злобно огрызнулся Воробей. — Вы с Белкой никогда не были Избранниками Пророчества. Может быть, всем было бы лучше, если бы твоя сестра никогда не вернулась из путешествия!»

Он встал и побрел к воинской палатке, повернувшись спиной к мучительной грусти, облаком окружавшей Листвичку. На какой-то краткий миг он едва не поддался сочувствию. Воспоминания бывшей Целительницы были слишком свежи, а чувства — до боли откровенны. Воробей тряхнул головой, прогоняя невольную слабость.

«Если бы ты с самого начала рассказала нам правду, то может быть, сумела бы помочь разобраться с пророчеством! — мстительно подумал он. — И Остролистая была бы сейчас с нами. Но она погибла, а нам с Львиносветом приходится самим во всем разбираться».

Солнце уже высоко поднялось над деревьями, раскаленные лучи били прямо в овраг, словно хотели превратить воздух в пламя. У Воробья чесались лапы от жажды деятельности, но поскольку Яролика сама отправилась за травами, у него не было никаких причин покидать лагерь.

«Может, проверить дальние края оврага, нет ли там змей? — подумал он. — Все коты так всполошились из-за этого путешествия, что могут забыть об осторожности!»

Воробей побрел по поляне, вспоминая тот ужасный день, когда Медобоку укусила гадюка, выползшая из одной из бесчисленных трещин в толще скалы. Все искусство целителей оказалось бессильно против змеиного яда. Позже, когда Медобока умерла, и ее родственники горько оплакивали свою утрату, Воробей и Листвичка начинили мертвую мышь ядовитыми смерть-ягодами и бросили в расщелину в надежде, что змея отравится приманкой. Однако гадюка оказалась умнее, и Воробей подозревал, что она до сих пор прячется где-то поблизости, выжидая удобного момента, чтобы нанести новый удар.

Он медленно пошел вдоль каменной стены, тщательно проверяя, чтобы все трещины и отверстия были заткнуты камнями, и вскоре почувствовал запах Пурди. Оказывается, старик беспечно разлегся на одном из плоских камней, как раз неподалеку от того места, откуда змея выползла в прошлый раз! До Воробья донеслось мерное похрапывание, вдруг оборвавшееся с коротким всхлипом — видимо, шаги целителя все-таки потревожили сладкий сон Пурди.

— Будь осторожен, — проворчал Воробей, останавливаясь под скалой. — Ты же знаешь, что где-то здесь прячется змея…

— Ты меня не учи, юнец, я про эту змею все знаю, — перебил его Пурди. — Тут поблизости этой пакости не водится, это я тебе точно говорю. Я за ней в оба смотрю, вот так-то.