Рахмат Файзи - Его величество Человек

Нелегко было утешать Ляну. Мехриниса ласково гладила девочку по голове, по щекам, вытирала ей слезы, баюкала, прижимая к себе. Постепенно Ляна замолчала, но сидела, уткнувшись в плечо Мехринисы, совершенно потерянная.

Ближе к вечеру во дворе неожиданно появился Исмаилджан. Забыв поздороваться, он возбужденно заговорил:

—Вот беда! Все складывается, как назло, неудачно. Кадырходжа-ака уехал в командировку. Я сам ходил в военкомат, растолковывал им. Никто ничего не хочет и слышать! Приказ! Пошел я в горком партии, да забыл, что сегодня выходной день. Там одна дежурная сидела. Сказала, что с утра доложит секретарю.

Исмаилджан вытер платком пот со лба, закурил. Мехриниса пожала плечами и, воспользовавшись его молчанием, спросила:

—Исмаилджан, о чем вы так печетесь? Вы еще не слышали? От Батырджана пришло письмо!

—Ого, очень хорошо, это самое...— забормотал Исмаилджан.

—Жив-здоров сын! Ранен был,

—А? Хорошо, хорошо... Это самое... Пойду-ка я к Абду- хафизу, ведь он тоже...— Не договорив, Исмаилджан поспешил за калитку, но тут же вернулся снова.— Эй, Коля! Иди-ка, сынок, покажи мне, где живет Абдухафиз.

Коля вышел за ним. Мехриниса, стоя посреди двора, снисходительно улыбнулась и произнесла вслух:

—Что с ним делается? Бормочет что-то... Куда это он ходил, зачем? В своем ли он уме?..

Вечерело, когда Мехриниса, Коля и сестра Махкама-ака вернулись с вокзала. Необычная тишина стояла во дворе. Мехриниса протянула руку к

замочному кольцу — и у нее сжалось сердце. На миг ей показалось, все уехали из дома и он навсегда опустел. Обернувшись, она с удивлением увидела, что к ним подходит Исмаилджан, тяжело шагая, угрюмо глядя себе под ноги. Мехриниса думала, что все, кто пришел проводить Махкама-ака, разошлись еще на привокзальной площади. Оказывается, Исмаилджан провожал их до дому, а Мехриниса и не заметила. Широко раскрыв калитку, она пригласила Исмаилджана войти.

Посреди двора Карамат дробила кукурузу. Приунывшие, молчаливые дети сидели в сторонке. Из кухонной трубы валил густой дым, в воздухе стоял запах жареных тыквенных семян. Это Захира запалила сухие листья в печке. Все смотрели на Мехринису и ничего не говорили. Только Леся подбежала к матери и, пряча лицо в подол ее платья, стала громко плакать. Мехриниса погладила девочку по голове, тихонько подошла к айвану и присела. Коля о чем-то шептался с Исмаилджаном. Во дворе появилось еще несколько человек, среди них были Ариф-ата, Сали-уста, Икбал-сатанг.

—Проходите, садитесь.— Карамат указала гостям на курпачу.

Один за другим гости прошли на супу, присели. Что следует делать в подобных случаях, как вести себя, никто не знал. Взрослые тайком поглядывали на детей, сгрудившихся в сторонке. Наконец Сали-уста, кашлянув раз-другой, нарушил молчание.

—Вы, невестка, мужественная женщина.— Он повернулся к Мехринисе.— Вы крепче любой скалы. Есть такое предание. Аллах, когда творил мир, создал горы и скалы, способные выдержать любые испытания. Прошло время, и видит всевышний: стали рушиться горы и скалы, не выдерживают тяжести, взваленной на них. Тогда аллах и переложил груз на плечи своих рабов. Смотрит — люди выносливее гор... Все мы глубоко опечалены отъездом Махкама-уста. Но сложа руки сидеть не будем. Не раз заменяли мы ушедших на фронт, не позволим погаснуть и горну Махкама-ака, остыть его наковальне. Не дадим в обиду его малышей. Ваша семья — родная для нас... Пусть будут стерты фашистские злодеи с лица земли!

Сали-уста попрощался с Мехринисой, за ним потянулись к выходу и остальные. Когда за последним гостем закрылась калитка, Мехриниса наконец осознала, что все происшедшее не сон, что мужа действительно больше нет рядом. И тут она почувствовала, что силы покидают ее. Хотелось заплакать громко, никого не стыдясь, но она молча глотала слезы, помня наказ мужа: «Не плачь в присутствии детей».

Ей хотелось поразмышлять в одиночестве. Но куда уйти? Где спрятаться от детей? В растерянности Мехриниса стояла посреди айвана, и тут к ней подошел Коля, проводивший гостей. Он тихонько положил руку на плечо матери. Такая привычка была и у Махкама-ака. Утешая жену, он говорил с ней так же — положив руку на плечо.

Мехриниса быстро взглянула на Колю. Не по-детски серьезными стали глаза мальчика.

—С завтрашнего дня я не пойду в школу,— неторопливо проговорил Коля.

—Почему, сынок?

—Буду работать.

Мехриниса частенько брала Колю с собой на базар, чтобы он помогал нести покупки. Каждый раз Коля ужасался, видя, как много денег тратит мать. Толстая пачка таяла быстро, а купленных продуктов едва хватало на два дня. Коле было жалко и мать и отца, работавших не покладая рук. Тогда-то и запала ему в душу мысль пойти работать, чтобы приносить домой деньги. Однажды, размышляя над этим по дороге с базара, Коля осторожно спросил мать: