Святослав - Одиннадцать восьминогих

Невидимое существо сопротивлялось.

У самых камней Пим перехватил удочку двумя руками и выволок на берег что-то коричневое, плоское, бьющее хвостом по песку.

Камбала!

Рыба лежала горбясь и щёлкая плоским хвостом-лопаточкой.

Ребята вырыли яму, обложили её камнями, бросили туда камбалу. Тараща глаза, она бурым шишковатым листом заколыхалась на дне.

— Что поймали? — раздался позади них хриплый голос.

Пим обернулся. Перед ним стоял Хлыст.

Хлыст стоял заложив руки за спину. Низкий лоб его был нахмурен. Рот недобро сжат.

— Не дрейфь, — сказал Хлыст Пиму и рукой отодвинул его в сторону. — Чего выдернули? В яме, задыхаясь на мелководье, билась камбала. Хлыст наклонился и пошарил в воде рукой. Камбала с размаху ударилась о камни.

— Не тронь! — попросил Толик.

Хлыст приподнял скуластое лицо и обвёл глазами ребят. Взгляд его задержался на Пиме.

— Ты что тогда видел? — неожиданно спросил он.

— Ничего.

— Врёшь.

— Не вру.

— Долго там был? Пим промолчал.

— Врёшь, зараза.

— я…

Хлыст приподнялся и приблизил лицо к Пиму.

— Если продашь, — убью, — сказал он. Он сказал это еле слышно.

Пим глотнул слюну.

Хлыст снова присел над ямой, засучил рукав, поддел камбалу ладонью и выбросил её на песок.

Камбала на лету хлестнула его хвостом по руке.

Хлыст выругался и носком резиновой тапки столкнул рыбу в море.

Шлёпая по камням, камбала перебежала на глубокое место, метнулась вправо, влево и исчезла. Хлыст повернулся и пошёл прочь.

У белой покосившейся известковой скалы он остановился, сплюнул и ещё раз посмотрел на Пима.

Неделю Пим не выходил из дома.

— Что ты всё читаешь? — удивлялась мать. — Вон ребята опять в Корсонес пошли.

— Ничего… Можно, мам, я попечатаю? Мать пожала плечами. Пим вставил в машинку лист и напечатал второй список:

ОДИННАДЦАТЬ ВОСЬМИНОГИХ

1. Меньшиков Пётр.

2. Сердюк Анатолий.

3. Марокко Степан.

4. Мергерян Рафик.

5. Теляков Пётр.

6. Руденко Костя.

7. Руденко Коля.

Восьминогих было уже семь. Подумав, он добавил восьмого:

8. Никольская Зоя.

«В Симферополе в течение дня осадки. На западном и южном берегу Крыма — местами туман».

Погода испортилась. Закрапал дождь. С моря на город надвинулась влажная стена тумана. Прибежал Толик. — Пим, идём в Корсонес! — взмолился он. — На башню залезем. Туман на земле, а мы наверху. Как в облаках. Мне Зойка прошлый год показала. Ух, здорово! Во дворе ничего не было видно в десяти шагах. — Ладно, пойдём, — сказал Пим. — Видал список? Ещё троих — и команда!

Над развалинами древнего города стоял туман.

Цепляясь руками за кусты бобовника, Пим поднялся по рву к самой башне. Башня плыла в голубоватом тумане. Вместе с ней плыли зубчатые развалины городской стены. Белые туманные полосы ветер уносил в степь. От тумана была мокрой трава. Мокрыми были листья кустов и камни.

— Пим, обожди!

Пим обернулся. Толик спускался в ров. Он скатился на самое дно, перебежал тропинку, начал карабкаться к Пиму.

По ту сторону башни щёлкнул камешек. Послышались шаги. В сыром воздухе звук их разносился далеко и гулко.

Над гребнем стены показалась человеческая голова.

— Пим! — прошептал Толик. — Это Ксанф.

— Он! — удивился Пим.

Голова Ксанфа медленно двигалась вперёд. Сторож перелез через стену, спустился в ров и направился к морю.

— Пойдём за ним?

— Зачем?

Пим показал Толику — молчи! — и, осторожно ставя ноги в скользкую траву, начал спускаться в ров. Толик нехотя двинулся за ним.

Ближе к морю ров мельчал. Ксанф вышел из него, постоял на одном месте, повернул и направился к раскопкам. Тропинка, которой он шёл, проходила мимо колокола. Около его столбов Ксанф остановился, присел на корточки и начал шарить руками по земле, ища что-то.