Наталия Лойко - Женька-Наоборот

— Нам тоже кофе? И по булочке с маком?

Женя ответил:

— Чаю!

Это было сказано неспроста. Сейчас Валентина Федоровна здо́рово удивится!

Поставив стаканы на облупленную, с затейливым узором клеенку, уселись друг против друга. Женя потянулся, вздохнул.

— Ну и предмет у вас — физика! Никуда от нее не денешься. Все вокруг нас — она. Сплошь да рядом. — Он выразился точь-в-точь как Лев Эдуардович. — Нельзя плюнуть, чтобы с физикой не столкнуться.

Войдя в раж, Женя чуть было и вправду не сплюнул. Главное — где? В буфете!

Однажды Лев Эдуардович собрал пот так же за чаем мальчишек. Впрочем, и девочка просочились. Все уселись вокруг столов, только составили в угол горшки с цветами, чтобы лучше ДРУГ друга видеть.

Беседу Лев Эдуардович озаглавил так: «Физика за стаканом чая». Вокруг своего стакана он отыскал штук тридцать законов и явлений физики. «Ложечка, — говорит, — заметили?.. Выглядит в стакане будто сломанная. Вот вам, — говорит, — оптика. Преломление света. Видите, чаинка не падает, держится на поверхности (старушки в таких случаях пророчат: «Письмо будет»). Она еще не набухла, а вот набухнет, отяжелеет, опустится на самое дно. Теперь ловите момент, когда чаинка повиснет в середине стакана, когда она будет во взвешенном состоянии…»

Увлекшись воспоминаниями, Женя сжевал свою булку с маком. Валентина Федоровна прихлебывала чай не спеша. Видно, ждала, что же там Перчихин дальше объявит по поводу физики?

А он прищурился на манер Льва Эдуардовича:

— Вот вы оперли ложку о край стакана. Ухватили ее не за середку небось, а за кончик. Словно рычаг. Значит, по законам механики. Ко рту поднесли, но не дуете на нее. Знаете, она не серебряная, не очень теплопроводная.

— Ого, Женя! Отлично!

Здо́рово удивилась. В точности, как он ожидал.

Хоть бы Жене разок во время урока услышать от нее такие слова. Лицо Валентины Федоровны вдруг просветлело, как в те минуты, когда она объявляет на весь кабинет: «Сейчас я вам сообщу чрезвычайно любопытный закон!»

Можно подумать, что минуту назад она что-то открыла в самом Жене.

Откашлявшись, Женя глотнул чаю и немного обжег язык. Пришла мысль порассуждать насчет качества теплоты и количества, насчет градусов и калорий.

Порассуждал, снова услышал:

— Отлично!

До смерти захотелось показать один мировой фокус. Лев Эдуардович обещал тогда выпить чай, в котором расплавлен металл. И выпил. И все, кто сидел вокруг, конечно, вопили: «Ах, ах!» Он вынул из бумажника обыкновенную с виду ложечку и опустил ее в стакан горячего чаю. Раз-два-три — ложки не стало!

Ничего удивительного. Сплав Вуда, который, ясное дело, предназначен не для изготовления ложек, а употребляется, например, в спринклерах, имеет низкую температуру плавления. Чуть ли не шестьдесят градусов. Пей сколько влезет, тем более — Женя это быстро подметил — ложка из Вуда вовсе не растворилась в чае, а, превратившись в лепешку, скользнула на дно.

Эх, будь у Жени сейчас в кармане такая хитрая ложка, он поразил бы сразу трех педагогов: «Разрешите выпить немного расплавленного металла?» Вот это фокус!.. Однако сегодня при Валентине Федоровне не только выкинуть подобную штуку, слово «фокус» опасно произнести.

Валентина Федоровна задумчиво катала по столу шарик из сдобного мякиша. Приближался миг, когда она, по Жениному расчету, должна была наконец спросить: «Хочешь стать моим лаборантом?»

Она действительно размышляла о Жене: не так он прост и вовсе не глуп! Оценила его интерес к физике, не раз вспомнила полюбившееся ей слово «контакт». Ведь вот же Савелий Матвеевич, завмастерскими, чуть ли не подружился с этим мальчиком-наоборот. Надо и ей воспользоваться доброй минутой для откровенного разговора. Мешают два других педагога, невероятно медленно пьют кофе, едят бутерброды и, наверное, никогда не уйдут.

А Валентине Федоровне хватает ее конфуза на теплоходе. При всех предложила Жене разделить с ней ее завтрак, приглашала на «белый» танец. Лучше не вспоминать! А сегодня… Краснела из-за него перед всем классом, проявила горячность, неуместную для педагога. Как бы все-таки начать разговор?

— Вижу, Женя, ты мог бы идти у меня на пятерки…

— А что? Я у Льва Эдуардовича никогда не хватал трояков.

— Кто это — Лев Эдуардович?

— Преподаватель, известный на все Сокольники. Солидный. Опытный. Пожилой.

Валентина Федоровна поспешно оглянулась на своих старших товарищей. К счастью, оба уже встали из-за стола, взяли в руки объемистые портфели и направились к выходу. В смятении проводив их глазами, она почти закричала на Женю: