Аркадий Минчковский: У нас на балконе

Я то и дело выглядывала через стекло. Голубки всё не было.

— Где это она летает?

— Наверно, где-то добывает себе корм. Ведь она не ждет, что ей кто-то его сюда принесет.

— Вот обрадуется, когда увидит, правда?!

Но когда я еще раз поглядела на балкон, по нему расхаживали жирные воробьи и бессовестно клевали пшено.

Пока мы с Жулькой гуляли на улице, мама подсыпала пшена еще. Когда мы вернулись, голубка сидела на своем месте в ящике.

Пришел с работы папа и спросил:

— Ну, как дела на птицефабрике?

Мы рассказали. Он вздохнул и сказал:

— Ну что же, придется нам с балконом подождать.

На следующий день мы увидели, как на балкон прилетел голубь. Он был куда больше, чем наша голубка, прогнал всех воробьев и сразу же принялся клевать крупу и пить воду. Потом они клевали вдвоем, а затем сидели рядышком на перилах. Голубь сыто дремал, а голубка чистила ему перья.

— Это, наверное, папа, — сказала я.

— Пожалуй, так, — согласился наш папа. Голубь-папа вскоре улетел, а голубка уселась на свое место и затихла.

Затем голубь-папа опять прилетел и притащил в клюве никому не нужную голую ветку.

— Делает вид, что он тоже старается, — сказал наш папа и ушел к соседу Анатолию Николаевичу играть в шахматы.

Голубь-папа прилетал каждый день. Как только он появлялся на балконе, голубка покидала ящик, и они вместе клевали пшено и пили воду.

— Пообедать залетел, — говорил Валёнка.

Потом они снова сидели рядом, и голубь опять исчезал, а голубка оставалась одна.

— Неплохая у него жизнь, — сказал наш папа. — Пообедал, поспал и… гуляй.

— А она сиди, — добавила мама.

Иногда голубка клевала крупу одна. Воробьи ее нисколько не боялись, да она их и не гнала. Наверно, была доброй и не жалела пшена для других птиц.

Случалось и так, что, прилетев, голубь забирал голубку с собой и они покидали балкон вдвоем.

— В киношку полетели, — говорил Валёнка. Теперь уже голубка, видно, не страшилась за своих птенцов. Она спокойненько сидела на месте, когда я или мама меняли воду или подсыпали крупы.

Жульку мы, конечно, на это время убирали подальше, но он и сам утихомирился. Скорее всего, решил, что еще холодно открывать балкон. Ведь у него такая шуба, что ему трудно понять, сколько на улице градусов.

И вот раз, когда я делала уроки, а Валёнка гулял во дворе с Жулькой, мама вышла на балкон и зовет меня:

— Шурик, иди-ка сюда скорее!.. Посмотри…

Я подошла и осторожно выглянула за дверь. Нашу голубку словно подменили. Она стала в два раза больше. И тут я догадалась.

— Это же голубь-папа! Он, да? — шепчу.

— Он. Кто же еще может быть?

— Где же голубка, гуляет?

— Не думаю, — говорит мама. — Скорее всего, она полетела набирать сил. Ведь одним пшеном сыт не будешь.

Когда мы о том рассказали нашему папе, он не удивился.

— Да, да. Я вспомнил, — сказал он. — Голуби высиживают птенцов поочередно, вдвоем, а потом их вместе растят, пока те не научатся летать.

Сообщив это, папа взял газету «Футбол — хоккей» и прилег на диван.

Мы уже не раз покупали пшенную крупу. Воробьев на балкон налетало столько, что подсыпать пшено приходилось по три раза в день. Птенцы всё не появлялись. Я стала бояться, что их так и не будет, но папа успокоил меня.

— Это долгая история, пока они вылупятся, — сказал он. — Голубка, кажется, должна сидеть сорок дней, а кто ее знает, когда она снесла яички.

И всё же птенчики наконец появились.

До чего же они были маленькие и беспомощные! Один клюв и мокрые перышки. Сидя на разломанных скорлупках, они прятались под крылья своей мамы, а когда бывали не укрыты — дрожали так, будто на улице мороз, хотя уже подолгу светило солнце и деревья почти по-летнему зазеленели.

Ну и досталось хлопот маме и папе голубям, когда пришло время кормить детенышей!

Было даже страшно смотреть, как они это делали. Птенцы поднимались на своих маленьких ножках, растопыривали угловатые крылышки и широко раскрывали клюв, а родители им вкладывали в него пищу. Но птенцы, наверное, еще не понимали, что им нужно глотать, и только разевали рот. Тогда папа и мама голуби проталкивали им еду в горло. При этом они так старались, что казалось, задают детям настоящую трепку. Теперь птенчики, с раскрытыми клювами, с растопыренными и опущенными вниз крылышками, вовсе не походили на голубей, а, скорее, на каких-то крохотных клювастых пеликанчиков.

Ну, случись, мы бы недоглядели и на балкон выскочил бы Жулька! Я этого ужасно боялась, а Валёнка нарочно меня пугал.