Василий Клёпов - Тёзки

Тоша с удовольствием взялся за папку. Он вынимал из неё разные письма и читал. Все, кто писал их, называли Антона Ивановича то товарищ Огнев, то товарищ учёный, и почти все просили у него семян или черенков.

Одно письмо озадачило Тошу. Оно было написано не по-русски. Обратил внимание на марку. Бородатое лицо в тёмно-зелёном, сдвинутом вправо, берете, показалось ему до того знакомым, что он даже вскрикнул: «Фидель!»

Да, это было письмо с Кубы. Тоша вертел его и так и сяк, наконец, на обороте он увидел перевод.

Писал какой-то мальчик с острова Свободы:

«Мы здесь очень заинтересовались Вашим методом выращивания цитрусовых. Не можете ли Вы прислать нам парочку Ваших саженцев. Мы будём очень рады. О том, как поведут себя в нашем климате новосёлы, будем каждую неделю Вам сообщать».

Тоша побежал к Антону Ивановичу. Он сидел с родителями Тоши, и все они были наполнены тем ожиданием, которое заставляет говорить шёпотом.

— Антон Иванович! А можно я ему отвечу? — крикнул Тоша.

— Тсс! — учёный приложил палец к губам. — А что же и кому ты ответишь?

— Да вот… кубинцу. Насчёт того, что я живу в Советском Союзе и… вообще…

— Вообще ему не надо. Ему надо получить ответ о том, как выращивать цитрусовые.

— Ну-у! Я бы ему написал, что живу в Советском Союзе и что мы любим кубинцев…

— Ну об этом ты можешь написать… Смотрите, — обратился он к Тошиным родителям, — открывается.

Они столпились около бутона, а Тоша убежал и, не медля, начал писать письмо:

«Здравствуй…» — он обратился в конец письма, чтобы узнать, как зовут мальчика, и вдруг закричал:

— Антонио?! Его зовут Антонио! Антон Иванович, тёзка!

К сожалению, Антон Иванович, увлечённый наблюдением над цветущими луноцветами, сидел рядом с Корешковыми и не смог услышать возгласа Тоши.

«Здравствуй, Антонио! Я не знаю, как у вас на Кубе, но по-нашему, по-русски, ты выходишь мне тёзка. Меня тоже зовут Антоном. Мы в Советском Союзе живём очень хорошо! И мы очень любим кубинцев. Давай с тобой переписываться. Если ты мне ответишь, то посылай письмо на имя Огнева Антона Ивановича. Я тебе в тот же час отвечу. Антон Корешков.»

— Антон Иванович, — прибежал к Огневу Тоша, — а как отправить это письмо?

— Почтой. Как же ещё?

По дороге на почту Тоша заглянул к Ване Зюзину и похвастался кубинской маркой:

— Смотри, Зюзя, какая у меня марка!

— А где ты её взял?

— О, ты знаешь, сколько у меня будет кубинских марок! Вот погоди, Антонио мне ответит! Пойдём на почту, отправим письмо на Кубу…

Они пришли на почту и подали письмо в окошечко. Белобрысая девушка глянула на них озорными смешливыми глазами и сказала:

— Молодой человек, придётся переписать, — она показала ему шрифт, образец которого висел у окошечка, и спросила: — Вот так ты сможешь написать?

— Конечно, смогу, — храбро отвечал Тоша и, взяв у неё новый конверт, начал выводить адрес этим незнакомым шрифтом.

С большим трудом мальчик всё же вывел такой адрес: Куба, провинция Ориенте, муниципия Эль-Кобре, посёлок Пеладеро, Антонио Ривера.

Он подал письмо почтальонше и посмотрел, как она приклеила свою, советскую марку и проштемпелевала письмо.

— Нет, вы заказным, — сказал Тоша, так как очень боялся, что его письмо не дойдёт до кубинского мальчика.

Когда они вышли с почты, Ваня попросил:

— Дай ещё раз посмотреть на марку.

Он был большим любителем разных марок и собирал их, где только мог. Сейчас он долго всматривался в бородатое лицо под зелёным беретом и, наконец, сказал:

— Сколько ты хочешь за эту марку?

— Что-о? — глянул изумлённо Тоша. — Мне за эту марку ничего не надо. Я её ни за какие деньги не продам!

— Но ведь ты же не собираешь марок…

— Да разве дело в марке! Тут — человек! И не какой-нибудь, а Фидель!

— Я тебе дам за неё пять венесуэльских, три бразильских, чилийскую марку и шесть американских. Идёт, а?

— Ты что это, Зюзя? Да не надо мне и двенадцати американских! Я же тебе сказал… А ты мне всё толкуешь о марках. Вот погоди, Антонио Ривера ответит мне, и тогда я дам тебе марку.

И Тоша стал ждать ответа. Он высчитывал, сколько дней его письмо должно идти до острова Кубы, потом от Гаваны до провинции Ориенте, а потом ещё от провинции Ориенте до муниципии Эль-Кобре. А тут ещё Ваня каждый раз подливал масла в огонь.

— Ну, как? Не получил ещё? — спрашивал он.