Александр Валевский - Тайны поселка Званцево

Толпа свистела, махала шапками, неистово кричала в один голос:

— Си-и-и-зов!!

Коля выходил из виража. Он последний раз сжался в комочек, присел на левую ногу, сделав резкий наклон, и вдруг… Словно неведомая воздушная волна бросила его в сторону. Он звонко вскрикнул, взмахнул в отчаянии руками, пытаясь удержать равновесие, но, увлекаемый инерцией, повалился на лед, перевернулся через голову и, проехав на спине до края дорожки, закопался в снежный сугроб.

На руках его унесли в раздевалку. Он не мог встать на левую: ногу. Всё лицо его, порезанное жесткими льдинками, было в мелких царапинах.

На все вопросы ребят он ничего не отвечал. И только когда Семен Антонович, осторожно расшнуровывая ему ботинки, нагнулся и ласково шепнул: «Ах, дорогой ты мой… Что же это случилось такое?» — губы Сизова задрожали: «Ремешок… Нужен был ремешок…» — И слеза, обжигая царапины, скользнула по его лицу.

Утром вся школа знала об этом случае.

Со слов ребят, которые слышали, как Сизов попросил у Баландина ремешок, история эта стала известна всем.

Первым, кого встретил Баландин в этот день, был друг, верный почитатель его спортивного дарования и болельщик — Мишка. Он угрюмо, с презрением посмотрел на Баландина и сказал:

— Подло! Я тебе больше не друг! Это очень подло!

И, невзирая на негодующие протесты нянечки-гардеробщицы, сплюнул на пол и яростно растер ногой.

Когда Баландин вошел в класс, его встретило полное молчание. Но он чувствовал, что в этой тишине уже родились жесткие и гневные слова осуждения. От них не удастся весело отмахнуться. Они потребуют ответа.

Глупая кличка прилипла к Мите Кудрявцеву уже на второй день после приезда в лагерь. Но она продержалась не долго. На этот раз любители приклеивать ярлычки явно просчитались, попали впросак и теперь готовы были уверять всех и каждого, что они и не думали обзывать Митю «мазилой».

Когда старшая пионервожатая Татьяна Сергеевна предложила ребятам написать о том, какими бы делами они хотели в лагере заниматься, поступило много записок. Тут были заявки шахматистов и рыболовов, туристов и ловцов певчих птиц, спортсменов и вышивальщиц, сборщиков ягод и грибов, певцов и танцоров, музыкантов и садоводов. Нашелся даже охотник, который хотел истреблять волков. А одна девочка высказала желание организовать ансамбль «пионерской березки» и поехать на гастроли в Польшу, где живет ее подружка, с которой она переписывается. Удивил Татьяну Сергеевну Митя Кудрявцев. Он проявил особый, повышенный интерес к… малярному делу. «Футбол — это, конечно, хорошо, но красить интересней!» — приписал он в скобках и жирно подчеркнул последнее предложение.

— Что же ты хочешь красить? — спросила его Татьяна Сергеевна.

Она посмотрела вокруг себя, словно поискала глазами какой-нибудь предмет, который бы нуждался в окраске, но ничего не нашла. Кругом сверкали лаки и эмали, начиная от флагштока на пионерской линейке и кончая ярко пламеневшими пожарными ведрами на белоснежной стене столового павильона.

— Я, право, не знаю, что тебе предложить… — недоумевающе пожала она плечами. — Впрочем, есть одно дело. Перекрась, пожалуйста, два щита: один для объявлений, а другой для стенгазеты. Они какого-то неприятного коричневого цвета. Сделай их белыми. Кстати, у меня на подоконнике стоит кем-то забытая большая банка гуаши.

— Это не годится, — сказал Митя.

— Почему? — удивилась Татьяна Сергеевна.

— Гуашь не масляная краска, слиняет от непогоды. А белый цвет утомляет зрение. На солнце и вообще в ясную погоду на таком щите ничего не прочитаешь — до боли будет слепить глаза, заплачешь. А потом… и щиты белые и бумага белая — сольется всё.

Татьяна Сергеевна внимательно посмотрела на Митю и одобрительно улыбнулась:

— Я не знала, что ты так разбираешься в этом деле. Ну что ж, хорошо. Я напишу записку завхозу, чтобы он выдал тебе нужные краски и всё, что полагается. А ты крась по своему усмотрению, как находишь нужным. Пока щиты, а там посмотрим…

Сразу же как только горн прозвенел на полдник, Митя вскочил с кровати. Он не спал и нетерпеливо дожидался окончания часа отдыха. Быстро развязав свой рюкзак, он достал небольшой целлофановый мешочек. Сквозь прозрачную оболочку ясно были видны две кисти и маленькая щетка, похожая на сапожную или платяную, но с ручкой.

— Это для чего? Зачем? — заинтересовались ребята. — Неужели привез с собой, в лагерь, а? Потеха! Вот чудак-то! Покажи хоть…