Север Гансовский - В рядах борцов

Мексиканец облизал пересохшие губы, посмотрел на веранду и отвел глаза в сторону. Двое гринго [2] Презрительная кличка американцев в странах Латинской Америки. сидели за столом. Они сидели в тени, а он с семьей стоял на жаре и ждал. Это его не удивляло. Сколько он себя помнил, всегда было так, что он либо работал на жаре, либо стоял и ждал, а кто-то из гринго сидел в тени и смотрел. Ему, мексиканцу, было свойственно работать, как птице летать. Гринго было свойственно сидеть и смотреть, как другие работают, как змее свойственно ползать. Они не могли понять друг друга, как змея не может понять человека. Поэтому он относился к гринго с холодною ненавистью, смешанной с презрением, как человек относится к ползучим гадам.

Хьюз, сидя на веранде, всё это смутно чувствовал.

— Ты видишь, — сказал он Данни. — Этот мексиканец больше не подойдет. Будет стоять и ждать, пока я его не позову. Хоть неделю. Ненавидит нас. Ненавидит всех американцев.

Мексиканец в своей большой шляпе, женщина и девушка смотрели вниз, на пыльную землю. Они понимали, что гринго на веранде говорят о них, но в их позах чувствовалось полнейшее равнодушие к тому, что американцы могли говорить и думать. Только мальчики с любопытством смотрели на веранду.

— Эй, малый, — Данни взял со стола кусок дыни и поманил старшего мальчика. — Хочешь дыни?

Мальчик взглянул на мать. Та, сверкнув глазами, что-то резко сказала ему. Он отступил за ее юбку.

— Ну и пусть стоят, — произнес Данни обиженно. Грязной рукой он стер пот со лба. — Пусть стоят до вечера.

— Да ну их, — сказал Хьюз поднимаясь. — Надоели. Прямо какой-то парад нищих. Давай разберемся с ними. Ты будешь переводить.

Данни встал и, пошатнувшись, схватился за стол.

— Надо бы еще стаканчик выпить, — сказал он жалобно.

— Хватит, — отрубил Хьюз. — Эй, Майк, — крикнул он в сторону двери. — Давай сюда списки. Тут еще один недовольный пришел.

Из двери на веранду выглянуло загорелое лицо с рыжими бачками. Это был Майк — повар, счетовод и сторож. Раньше он выступал на ринге, но в драке ему сломали руку, и он работал теперь на ферме. Майк бросил взгляд на маленького мексиканца.

— Сейчас.

Через минуту он вышел на веранду с большой бухгалтерской книгой в руках, сел за стол и сказал:

— Этого я помню, его зовут Мачадо.

Данни спустился во двор и прислонился к веранде.

— Иди сюда, — крикнул он мексиканцу на его языке.

Мужчина сделал два шага вперед.

— Ну, в чем дело? — спросил Хьюз с веранды. — Спроси его, в чем дело, Данни.

Мексиканец начал говорить. Напряженно, не отрываясь, он смотрел на Хьюза и что-то объяснял. Речь у него была со множеством шипящих, но в то же время певучая и мелодичная. Один раз маленькой рукой с жесткими загрубевшими пальцами он сделал осторожный поясняющий жест.

Когда мексиканец кончил, заговорил Данни. Он плохо знал испанский и путался, вставляя в свою речь английские слова. Данни скоро замолчал, и снова мексиканец сказал несколько слов. Выражение лица у него не изменилось, он всё время смотрел только на Хьюза.

Данни объяснил:

— Он говорит, что, когда ехали сюда, я им обещал по сто долларов в месяц на семью. Они работали тридцать дней, а теперь вышло, что он еще двадцать долларов должен.

Мексиканец протянул руку с раскрытой ладонью. Потом приложил ее к сердцу.

— Он спрашивает, где же деньги. Говорит, что есть нечего.

— Ага, — сказал Майк с веранды. — Я нашел его в книге. У него мальчишка болел лихорадкой и кто-нибудь из семьи всё время с ним оставался. Потом мы еще брали за лекарство.

Данни перевел. Мексиканец ответил ему несколькими фразами.

— Он считает, что не могли с него вычесть так много.

— Ну, в чем дело? — сказал Хьюз. — Сейчас мы посчитаем. — Он сам начал объяснять мексиканцу. Тот слушал, не отрывая взгляда от красного лица хозяина. — У вас было трое работников. За тебя полтора доллара в день, жена и дочь — доллар. За детей, наверное, — 50 центов… Как мы за детей, Майк?

— Полдоллара за пару.

— Ну вот, — продолжал Хьюз. — Вы работали 31 день и еще один день до обеда. — Он показал на красных толстых пальцах. — Тридцать один, понимаешь?

Мексиканец кивнул.

— Всего получается около ста долларов.

Мексиканец опять кивнул.

— Ну, теперь начинаем высчитывать. За жилье 25 долларов. Переведи ему, Данни.

Данни перевел. Мексиканец что-то сказал ему.

— Он говорит, — пояснил Данни, — что их поместили в старом сарае. Там даже одной стены не было.