Януш Корчак - Матиуш на необитаемом острове

Доехали до моря. Собралась толпа зевак, — кто-то знал, а другие предполагали, что в порту стоит корабль, присланный специально, чтобы взять на борт Матиуша.

Вынесли сундучок Матиуша, выносят вещи господина полковника, выносят клетку с канарейкой. Выходит полковник. Пять стражников с одной стороны, пять с другой.

— Где Матиуш?

Зеваки рассердились: несколько часов они стояли под дождем и прозевали Матиуша. Комендант порта прямо спросил:

— Где Матиуш?

— Кто представляет здесь морскую и сухопутную власть? — сердито спросил Дормеско.

— Я, — ответил комендант.

— Тогда вы должны были получить приказ оказывать мне содействие. Прошу предоставить мне лодку. И как только мы поднимемся на корабль, мы отплываем.

Капитан корабля смотрит и удивляется. Удивляются матросы, люди суеверные, не одному из них пришло в голову, что, — кто знает, — может быть, вот эта канарейка в золотой клетке и есть Матиуш. Может быть, его короли заколдовали, а может быть, Матиуш никогда и не был человеком?

По приезде на необитаемый остров, Дормеско получил квитанцию на доставленный багаж и отправился обратно. Но спал он неспокойно, его мучила совесть. Старому службисту было досадно, что он не выполнил приказ.

Его рапорт, как важный исторический документ, я привожу дословно:

Крепость. Четвертый Форт Смерти. Пункт первый приказа выполнен. Пункт второй приказа выполнен. Пункт третий приказа выполнен частично: вещи Матиуша доставил на необитаемый остров в целости и сохранности (квитанцию прилагаю). Пункт четвертый приказа выполнен, что подтверждается настоящим рапортом. Бывший король Матиуш по дороге сбежал. Полковник Дормеско.

Он отправил рапорт с ординарцем и, утомленный дорогой, лег спать.

То, что случилось потом, было таким грандиознейшим скандалом, какого свет не помнит.

Дормеско грозили расстрелом, разжалованием в солдаты, штрафным батальоном, каторгой. Короли были в панике. Они совещались по три раза в день и даже ночью. Каждое совещание происходило в другом городе, иногда в двух городах одновременно. Сначала все хранилось в тайне, но вскоре господа газетчики узнали, что Матиуш убежал, и бросились вслед за королями. Поезда мчались, как бешеные. Министры теряли чемоданы, церемониймейстеры — головы. Телеграфные провода разрывались от массы телеграмм. Экстренные выпуски газет выходили иногда в два и в три часа ночи, и люди, как во время пожара, выбегали на улицы в ночных рубашках, чтобы их купить.

В кинематографах показывали старые фильмы с Матиушем. Всюду — Матиуш. Сигары — «Матиуш Первый». Конфеты — «Матиуш Первый». Водка — «Матиушовка». О боже!

— Экстренный выпуск! Революция у молодого короля!

— Экстренный выпуск! Грустный король вооружается!

— Экстренный выпуск! Обыск во дворце Кампанеллы!

— Экстренный выпуск! Война Южной Африки с Северной!

— Экстренный выпуск! Разрыв дружеских отношений между желтыми и белыми королями!

Тысяча двенадцать раз сообщалось, что Матиуш пойман, но каждый раз оказывалось, что схватили кого-то другого, либо всё врали, чтобы побольше продать газет. Вознаграждение за голову Матиуша с пяти миллионов поднялось до десяти.

Все ждали чрезвычайных событий, но что происходило на самом деле, не знали даже короли. Одно было несомненно: если Матиуша поймают, мира не жди. Ни черные короли, ни дети не дадут так легко отстранить Матиуша от дел. Все белые, черные и желтые дети были на стороне Матиуша. Только молодежь делилась на партии.

Была закрыта фабрика стальных перьев «Матиушек», наложен штраф на владельцев двенадцати магазинов за то, что выставили в витрине открытки с фотографией Матиуша. Был арестован редактор газеты «Зеленое Знамя». Против известного поэта, написавшего гимн в честь Матиуша, начался судебный процесс. Школы были оцеплены войсками. Было запрещено продавать детям зеленую материю. За игру в «зеленых» в школах сажали в карцер. А известный своей глупостью царь Пафнутий издал указ, что он, милостью божьей царь и самодержец, приказывает, чтобы в течение месяца все растения в садах, лесах и на городских площадях изменили цвет.

Но было кое-что и похуже. Княжна Иола Бенгальская на балу у короля Людовика появилась в зеленом платье. Сын Орестеса, маленький королевич Хастос, встал во главе демонстрации взбунтовавшихся школьников. Революционные лозунги, которые они несли по городу, гласили:

Требуем хороших карандашей и мелков! Долой карандаши, которые ломаются!