Владимир Грусланов - По дорогам прошлого

Вот какова история серебряных труб.

А сегодня мы собрались здесь, чтобы передать их Артиллерийскому историческому музею. Мы просим его командование хранить боевые трубы как память о доблести нашего оружия.

Сто девяносто лет они честно служили Родине. Пора им на покой.

Подполковник Павлов взмахнул рукой. Под звуки торжественного марша два солдата и два офицера вышли на сцену и встали вокруг стола, покрытого скатертью малинового цвета.

Офицеры вынули из ножен шашки и отдали салют серебряным трубам.

Солдаты сделали два шага вперед. Затем взяли со стола трубы и передали их Измайлову.

— Передаем вам и завещаем от имени гвардейского полка Советской Армии хранить их вечно, — сказал один.

— Пусть советские люди увидят наши наградные трубы. Это — солдатская слава. Они много раз поднимали в атаки и суворовских чудо-богатырей, и бойцов Красной Армии, и гвардейцев нашей Краснознаменной дивизии. Своими призывными звуками эти трубы звали нас к подвигам и победам во славу Родины, — сказал другой.

Крики «ура!» долго не смолкали под сводами полкового клуба.

Принимая серебряные трубы, Измайлов опустился на колено перед боевой наградой с такой замечательной историей.

Два месяца в учебной команде кавалерийского полка пролетели быстро. Слесарь-паровозник узловой железнодорожной станции Бологое Симачев стал кавалеристом.

— Имя?

— Владимир!

— Отчество?

— Иванович!

— Фамилия?

— Симачев!

— Пойдешь в гусары! Стать у тебя гусарская! — снисходительно похлопал по плечу молодого солдата пышноусый ротмистр. Он отбирал рослых, статных солдат в столичные полки.

Но Симачев недолго прослужил в гусарах. Тысяча девятьсот шестнадцатый год был на исходе. Запасный полк отправили на фронт. В дороге Симачев заболел, попал в госпиталь, провалялся там чуть ли не три месяца, а когда поправился — по всем городам и селам Российской империи бушевала революция.

С отпускным свидетельством на руках неудачливый гусар приехал в родное Бологое на поправку на целых двадцать дней.

В первый же день он заглянул в паровозно-ремонтные мастерские, навестил товарищей. Встретили Симачева горячо.

— Ух, как вовремя приехал! — радостно говорил старый бригадир слесарей Корней Корнеич Бобылев, учитель и друг Симачева.

Двадцать дней отпуска пролетели быстро, а Симачев не думал догонять свою часть, Да где ее догонишь в таком вихре, какой закрутился с февраля тысяча девятьсот семнадцатого года.

Гусар сменил воинский мундир на промасленную тужурку слесаря-ремонтника. С трудом и не без хитрости товарищи устроили Симачева на работу в мастерские.

— Воюй здесь с нами возле паровозов, на старой своей работе! — говорили они.

Жизнь наступила бурная. Заседания, совещания, митинги, споры.

Рабочие выносили на собраниях резолюции: «Мы верим, что лишь такая власть — власть большинства народа при поддержке рабочего класса, крестьянства и солдат — сумеет справиться с задачами, выдвинутыми жизнью».

Бологовцы с жадностью читали в «Правде» слова Ленина о том, что только революционный пролетариат может вывести страну из войны и разрухи, добиться мира и дать землю крестьянам.

Двадцать пятого октября они узнали: в Петрограде восстание, руководит Ленин, рабочие и солдаты свергли Временное правительство — правительство помещиков и буржуазии.

Родилась новая, советская власть.

…Время шло, жизнь налаживалась, но свергнутые Октябрьской революцией банкиры, помещики и заводчики не хотели смириться. Они призвали на помощь иностранных капиталистов. Отовсюду поползли на Страну Советов чужеземные войска. Началась интервенция, а вместе с нею гражданская война.

— Пришла, брат, пора защищать отечество! — сказали Симачеву товарищи летом тысяча девятьсот восемнадцатого года.

А через неделю Симачев шагал с Первым Болотовским пехотным партизанским полком на станцию к теплушкам. Полк рабочих добровольцев отправлялся на Южный фронт, к Царицыну. Вел их матрос Балтийского флота Иван Писарев.

Служил Писарев минером на славном крейсере «Олег».

29 октября 1917 года крейсер, по вызову В. И. Ленина, пришел в Петроград. Разгромив контрреволюцию в Петрограде, балтийские моряки отправились добивать ее на Дону. Писарев вызвался собрать у себя в поселке при станции Бологое отряд бойцов из рабочих-железнодорожников и поехать с ним на Южный фронт. Ему дали мандат и отпустили. Вернулся он в свой поселок и кликнул клич сходиться всем в партизанский отряд, выступать против белых.