Нисон Ходза - Путешествие без карты

А дальше? Что было дальше? Об этом мы узнаем из показаний полиции и солдата.

Вот что рассказал полицейский, который нёс охрану на Эриванской площади:

— Неизвестными злоумышленниками и неизвестно откуда были брошены три бомбы в сопровождавший конвой… Первым снарядом разбило кузов фаэтона и выбросило кассира на мостовую…

А солдат, который сидел во втором фаэтоне, рассказал ещё подробнее:

— Первая бомба меня оглушила, и когда я пришёл в себя, то на моём фаэтоне солдат не было… Впереди нас по площади ехал пустой, без кучера первый фаэтон. Кассира и счётчика на нём не было… Я увидел, как к этому фаэтону подбежал молодой человек в чёрной одежде… Этот молодой человек схватил с фаэтона мешок. Кто этот молодой туземец, схвативший с фаэтона мешок с деньгами, я не знаю и опознать его не могу.

Этот молодой человек в чёрном костюме был грузинский большевик Дидако Чиабришвили. Схватив мешок, он бросился к центру площади. Здесь окутанный дымом взрывов виднелся экипаж. На подножке экипажа стоял офицер. Офицер палил вверх из нагана и что-то кричал. Чиабришвили подбежал к экипажу, бросил в него мешок с деньгами, и офицер, стегнув лошадь, помчался в сторону Куры.

В офицерскую форму был переодет неустрашимый Камо.

В этот вечер все участники боевой группы собрались на подпольной квартире. Они были довольны: из нападающих никого не поймали. Вся боевая операция длилась меньше пяти минут.

Теперь надо было решать, как и когда переправить деньги в Петербург.

Тифлисская полиция была в ярости. Ещё бы! В центре города среди бела дня революционеры отобрали у царской казны четверть миллиона рублей! Начальнику тифлисской полиции шли грозные телеграммы из Петербурга: найти деньги, арестовать злоумышленников!

Вся полиция, жандармерия, тайные агенты — все сбились с ног в поисках боевиков и похищенных денег. Людей хватали по малейшему подозрению, на вокзале круглые сутки вертелись шпики. По ночам в окнах многих домов горел свет, и все догадывались — там идёт обыск.

Пятисотрублевая ассигнация, которая была зарыта в землю.

В этой бутылке лежала ассигнация.

Камо понимал, в любую минуту полиция может нагрянуть и к нему. Значит, деньги держать у себя нельзя. Необходимо переправить их в безопасное место. Такое место Камо знал. Но как пронести через весь город мешок с деньгами? Днём и ночью по всему Тифлису дежурят полицейские, разъезжают казачьи патрули, шныряют шпики. Город объявлен на военном положении. Всех, кто появляется с чемоданом, саквояжем, мешком, портфелем, — полиция обыскивает.

— Ничего, мы их перехитрим, — сказал Камо. — И сделаем это как можно скорее!

В полдень солнечного дня по главной улице шумного Тифлиса шла молодая женщина. Платье, шляпка, чулки, туфли — всё на ней было белое. Так в тот год одевались в Тифлисе жёны мелких чиновников и небогатых торговцев. Рядом с женщиной семенил босой подросток. На его лохматой голове лежал свернутый полосатый матрас. Женщина приветливо улыбалась встречным знакомым, а стоявший у Военного собора усатый городовой неизвестно почему отдал даме в белом честь.

К вечеру Камо уже знал: набитый деньгами матрас доставлен в надёжное место.

Прошло немало дней, прежде чем Камо, обманув ещё раз полицию, благополучно провёз деньги в Петербургский комитет большевиков.

Казалось бы, всё хорошо. На такие деньги можно купить за границей немало нужного оружия. Но это только казалось. Дело в том, что на денежных знаках всегда напечатаны номера. И царское правительство известило все страны Европы, какие номера стоят на похищенных ассигнациях пятисотрублёвого достоинства. Значит, «пятисотку» нельзя было разменять, такой «пятисоткой» нельзя было расплатиться и за оружие.

Вот и получилось, деньги есть, но пускать их в дело нельзя! Значит, кавказские большевики зря рисковали своей жизнью? Нет! Надо искать выход! А выход был только один: изменить номера на деньгах. Но кто это может сделать? И тут подпольщики вспомнили о художнице-большевичке Фане Беленькой.

Ранней осенью невдалеке от Петербурга какой-то франтовато одетый господин бродил по улочкам дачного посёлка. Он искал дачу. Этот франтовато одетый господин был одним из руководителей боевой большевистской группы. После долгих поисков ему удалось найти подходящую дачу. Она стояла вдали от посёлка, на окраине леса.