Станислав Востоков - Дзын

Он вышел во двор и услышал, как Липыч считает кроликов в сарае.

— Какая лиса! — крикнул Костя. — У нас до ближайшего леса вон сколько километров!

Липыч показался из сарая и смущенно пригладил растрепанные седые волосы.

— И-то верно, — сказал он. Кролики-то все на месте.

В это время из окна выглянула Василиса Липовна.

— Может, тогда волк? — спросила она. — Кость, ты чего завтракать не идешь?

— Волк! — ухнул Липыч. Эта мысль была неожиданной и тяжелой. От ее тяжести Липыч привалился к сараю.

Костя махнул в Липыча рукой и пошел завтракать. За завтраком он все вспоминал, как мастер Златорукий кидал в ящик выточенную им деталь и как плевал в пол. Да так точно, что попадал в первый плевок.

— Только в этом ли смысл жизни? — размышлял Костя.

— Кость, — похлопала племянника по спине Василиса Липовна. — Чего ты квелый такой? Не заболел ли?

— Теть, — сказал Костя, отложив бутерброд с жирным вологодским маслом, — А где это, Киото?

— А на кой? — спросила Василиса Липовна.

— Да, так, — махнул рукой Костя и пошел в мастерскую.

Но сердце тетушки Василисы Липовны почуяло, как говорится, неладное.

— Слышь, Матвеевна, — сказала Василиса Липовна, соседке справа, которая с утра уже вешала на веревку белье. — Костик-то мой сдвинулся! Хочет побриться налысо и в Киоту ехать.

— На кой? — удивилась Матвеевна.

— Чтоб на иголках спать!

— Господи! — громко вскрикнула Матвеевна и уронила чистую простыню в коричневую чушкинскую грязь.

От дома Матвеевны к забору метнулся Бушлат, которому в то утро так и не удалось спрятать бракованную Костину деталь.

Этой же ночью Костя Крыжовников, слесарь шестого разряда, надежда села Чушки, уехал в Киото, который, как оказалось, находится в Японии.

Утром Василиса Липовна, как всегда, встала, уложила на голове растрепавшиеся за ночь волосы тугим пучком и пошла стряпать завтрак.

Вскоре комнаты дома залил запах оладий и подсолнечного масла "Золото Кубани". В это время на террасу взошла соседка Матвеевна, занесла одолженные с позавчера пятьдесят рублей.

— Чтой-то Костик сегодня залежался, — сказала Василиса Липовна и направилась в комнату племянника.

Однако никакого племянника на кровати не было. Она вообще была аккуратно заправлена. А возле подушки, поставленной треугольничком, лежала записка.

"Тетя Василиса, — прочитала Василиса Липовна. — Я решил уехать ненадолго в Киото. Чтобы понять смысл жизни. А когда приеду, то и тебе расскажу. Только ты, это, не плачь. Твой родной племянник Крыжовников Константин".

Василиса Липовна прижала записку к сердцу и заплакала.

— От прокуратуры сбежал! — уверенно сказала Матвеевна — В работе, небось, какую халатность допустил, и ходу. Мой племяш, когда от армии текал, тоже говорил, что на Север едет.

Однако Костя Крыжовников держал путь не на Север, а на Восток, потому что монастырь Киото находился именно там.

Прибыв в японскую столицу Токио, Костя спросил одного из местных жителей:

— А где у вас здесь берут в монахи?

— Это вам нужно в монастырь религиозной школы дзэн, — объяснил местный житель. — Только там нельзя мяса есть и ругаться.

Костя вспомнил, как мастер Златорукий кидает испорченную деталь в ящик с браком и как она издает звук: "Дзын!"

— Подходит, — сказал Крыжовников и направился в монастырь.

Костю сразу приняли в монахи, только побрили наголо, одели в специальную одежду, похожую на большой платок, и поручили мастеру Дхар Ма.

Однако мастер Дхар Ма был непохож на мастера Златорукого. Он не плевал в пол, а учил Костю смыслу жизни.

Три года провел Костя в монастыре. Мастер Дхар Ма научил его сохранять спокойствие в самых трудных ситуациях, видеть душу людей как на ладони и уметь сидеть на снегу, при этом не чувствуя холода. Лежать на иголках, между прочим, Дхар Ма Костю тоже научил.

В конце концов Дхар Ма позвал к себе Костю и сказал:

— Вижу я, ты овладел всем искусством киотских монахов. Умеешь сохранять спокойствие и сидеть на снегу, не чувствуя холода.

— Я, мастер, даже спать на иголках научился, — дополнил Костя.

— И спать тоже, — согласился тот. — Теперь ты должен отправиться назад на родину и нести там свет учения Дзэн.

Костя вспомнил, как бракованная деталь падает из рук Златорукого в ящик, и тоска по родине сжала его сердце.

Но он произнес про себя особый дзэнский звук "Авалокитешвара" и тут же обрел спокойствие.