Алексей Коркищенко - Рассказы

И в эту минуту раздалось за сараем:

— Дед Самсон! А дед Самсон! Сюда идите… Корова, говорю, заболела!..

Витька припал к шее Грозового и ударил пятками по бокам, как заправский джигит. Дончак оторопело застучал на месте копытами, пригнул голову и пошел в двери, намеренно задевая боком о косяк. Но Витька был готов к этому — задрал ноги. Знал Витька повадки лошадей. Он не раз скакал на крутобоких необъезженных лошаках. Умел падать с них на всем скаку. Не зря у него вся голова в шрамах. Вот только рыси Витька не любил. Без седла в галопе лучше держаться на лошади.

Тонконогий, с белыми бабками, золотистый дончак затанцевал во дворе фермы, взбрыкнул. Витька дернул поводья. Грозовой поднял голову, понюхал воздух и громко продолжительно заржал.

Из-за сарая, выбрасывая вперед протез, выбежал Матвей Петрович. Увидев Витьку, охнул и бросился наперерез.

— Витька, убьешься! — закричал он. — Прыгай, разнесет тебя!

Не очень-то испугался Витька. Он молча изо всей силы хлестнул Грозового рукой по спине. Жеребец вздернул голову, прыгнул через корыто с водой в сторону от конюха и, согнув шею дугой, с места рванул галопом в степь.

— Витька, пропадешь! — крикнул вслед Матвей Петрович.

— Я за Андре-ем Та-ра-а-сови-чем! — донеслось до него.

Горячий ветер подхватил из-под копыт пыль, взвихрил и разнес ее по степи.

— Вот хлопец! — сказал конюх. — Убьется ведь. — И, оглядываясь, пошел в сарай к заболевшей корове.

За бугром, вдохнув запахи открытой степи, жеребец взыграл. Взбрыкнув от радости, он вытянул голову и еще быстрее помчался пыльной дорогой.

Ветер упругими горячими волнами хлестал Витьку, свистел в ушах, в глазах сплошными серо-зелеными лентами мелькала пропыленная трава по обочинам дороги.

В глубокой балке Грозовой сбавил ход и побежал неровной рысью. Витька запрыгал на его широкой спине, пересовываясь с бока на бок.

— Но-о! Но-о! — закричал он и, рискуя сорваться, оставил гриву, дернул изо всей силы за повода. — Вперед!

Грозовой оскорбленно вздернул голову, шарахнулся в сторону так резко, что Витька еле удержался, и снова перешел на галоп. Табор, постройки которого находились среди высоких развесистых деревьев, был уже не так далеко. Но Грозовой неожиданно свернул с дороги и напрямик через поле поскакал к видневшемуся на далеком горизонте косяку.

Витька попытался натянуть повода. Но разве мог он своими слабыми руками направить жеребца по нужному пути? Лишь сам притянулся к шее коня. Грозовой озлился. Он остановился и ударил задки. Витьку бросило на землю. Падая, он не выпустил из рук поводья, и это смягчило удар. Ремешок под шеей Грозового лопнул, и уздечка осталась в руках у Витьки. Всхрапнув насмешливо, дончак умчался к косяку, а Витька остался лежать на траве.

Еще издали заметила Витьку кухарка, тетка Нюся, и окликнула заведующего фермой:

— Посмотри-ка, Андрей, у тебя глаза лучше, чей-то хлопец бежит.

— Так это же Витька! — узнал заведующий, — Ох, он у меня и заработает! Куда принесло его!.. Э-э, да он хромает.

— Дядя Андрей! — крикнул Витька, вбегая во двор табора под деревья. — Корова Лыска заболела, пену пускает и горбатится…

Бросив уздечку на землю, взмокший, исцарапанный, в зелени, он тяжело опустился у бочки с водой.

Андрей Тарасович спросил грозно и вместе с тем удивленно:

— На жеребце прискакал?!

Витька устало кивнул.

— Смотри, какой отчаюга! — покачал головой заведующий. — Сел на жеребца! И как он тебя не убил, просто удивительно!

— Так я же подружился с ним, — сказал Витька.

— Подружился, — усмехнулся заведующий.

— Не слушается он повода, — пожаловался Витька, — ты его правишь на дорогу, а он в табун бежит… Дядя Андрей, я останусь подпаском, ладно? А то мне без работы хоть пропадай.

— Ладно, джигит, оставайся, — ответил Андрей Тарасович и подмигнул. — Парень ты смелый… Скажешь старшему пастуху, что я разрешил.

Вскоре он ускакал в хутор с чемоданчиком ветврача, а Витька сидел под деревом, пил воду, улыбался и очарованно смотрел в степь.

Теперь он был спокоен. Скука кончилась. У него было дело. Ему показалось, что и ушибы перестали болеть. Он поднялся, повесил уздечку Грозового на дерево и сказал солидно тетке Нюсе:

— Ну, я пошел к стаду.

— Иди, милок, иди, — ответила кухарка и дала ему большую, как колесо, горячую пышку, густо намазанную медом.

1961

Во дворе испуганно огрызнулся сонный Тузик — наверно, хвост отдавили ему, в коридоре что-то грохнуло и отчаянно взвыл кот, ружейным выстрелом хлопнула дверь, и на пороге появилась она, Валентинка.