Елена Ильина - Это моя школа

Мы с Лидой говорим: «Расскажите про вашего товарища». Вот он нам и рассказал.

— А теперь ты нам расскажи! — решительно потребовал Миша.

Таня кивнула головой.

— С Алешей Решетниковым, — сказала она, — Андрей познакомился и подружился еще в танковом училище. Они поступили туда сразу же как только началась война. Оба потом попали на Ленинградский фронт, и оба участвовали в прорыве блокады.

— Как это — «в прорыве блокады»? — спросил Миша.

Таня поглядела на Мишу и Катю:

— Ленинград был окружен врагами, понимаете?

— Ага, — сказал Миша.

— Ну, вот прямо как будто железное кольцо сдавливало его со всех сторон. Люди жили без воды, в холоде, в темноте. Хлеб и другую еду доставляли на самолете. А сколько же можно доставить на самолетах? Конечно, самую малость… Но, несмотря ни на что, Ленинград не сдавался.

Таня рассказывала, а Ирина Павловна перетирала чашки и думала о том, что недаром ее старшая дочка решила стать учительницей. Как она хорошо — спокойно и просто — умеет разговаривать с детьми. Ребята отлично ее слушают — слово боятся проронить. А чем лучше слушают они Танин рассказ, тем лучше рассказывает и Таня.

— И вот пришло время перейти от обороны к наступлению, — торжественно сказала Таня и строго поглядела на Катю и Мишу. — Это наступление должно было прорвать блокаду. Накануне, одиннадцатого января, Андрея и его товарища Алешу приняли в партию. Андрей говорит, что они просто не могли уснуть в ту ночь. Алеша был сдержанный, молчаливый и даже с Андреем застенчивый. Но в ту ночь он много рассказывал Андрею о своей жене и маленьком сыне.

— У него был мальчик? — подхватил Миша. — А как его звали?

— Сережа, — ответила Таня.

— А сколько ему было лет? — спросила Катя.

— Года три, кажется.

— Еще маленький, — сказал Миша. — А где он жил?

— До войны они жили где-то под Москвой, — продолжала Таня. — Алешина жена работала на заводе. А когда началась война, завод эвакуировался на Урал, и Алешина жена тоже уехала туда с Сережей. Алеша первое время столько получал писем от жены, что у них в части даже немножко завидовали ему. И вдруг письма перестали приходить. Алеша написал на уральский завод, и ему ответили, что жена его тяжело заболела. А потом пришло письмо, что она умерла.

— Ой! — вскрикнула Катя. — А как же Сережа?

— Сережу взяли в детский дом.

— В какой?

— Погоди, Катюша, — прервала ее мама. — Рассказывай по порядку, Танечка.

— Хорошо, только пусть Катя и Миша меня все время не перебивают, — сказала Таня. — Вот я и забыла, на чем остановилась.

— Сережу взяли в детский дом, — подсказала Катя тихонько.

Таня призадумалась.

— Ну да, только я ведь не на этом остановилась.

— Ты рассказывала про ночь накануне наступления, — подсказала Ирина Павловна.

— Да-да. Всю эту ночь Андрей и Алеша говорили о том, что будет, когда кончится война, — как они вернутся в Москву, как будут учиться, работать, а по праздникам ходить в Большой театр, в оперу. Думали, какая будет хорошая жизнь, когда кончится война. А на другой день началось наступление. Погода в то утро была ясная, солнечная. Дул холодный ветер. И вот началось! Артиллерия открыла огонь…

Бабушка уважительно поглядела на Таню и слегка покачала головой.

— И все-то она знает, наша Танечка, — проговорила она тихонько.

Таня смутилась:

— Так это же я со слов Андрея…

— Ну, ну! — заторопил ее Миша. — Значит, первой ударила артиллерия, а дальше что?

— А дальше — по Неве ринулись танки. По льду, конечно. Одновременно перешли в наступление части Волховского фронта. Ленинградцам и волховчанам нужно было во что бы то ни стало прорвать вражеское кольцо и соединиться. Танкетка Андрея и Алеши сошла на лед и помчалась вслед за передними танками… Ах, да, — спохватилась Таня, — я совсем забыла сказать, что у них был не танк, а танкетка. Андрей говорит, что уже к тому времени танкетки устарели. В бой шли большие, тяжелые танки. Но тогда, в блокаду, даже и для старых машин находилось дело. Их как-то там ремонтировали, подновляли и опять пускали в ход. Андрей был стрелком и командиром машины, а его товарищ Алеша — водителем.

— А какая она, танкетка? — спросил Миша. — Совсем как танк, только маленькая?

— Нет, нет! Андрей нам объяснял, только я не совсем поняла. В общем, в танке стрелок помещается наверху, в башне, а водитель внизу; ну а в танкетке оба сидят рядом, разделяет их только мотор. Так вот, сидит Андрей рядом с Алешей и ведет огонь из своего пулемета. И вдруг танкетка попала под такой ливень огня, что обоих тяжело ранило. Андрея — осколком снаряда в спину и в руку, а его товарища в лицо, через смотровую щель — кажется, так она называется.