Виталий Коржиков - Волны словно кенгуру

— И ты бы заглянул, — откликнулся Витя.

— Я не могу! Некогда! — быстро сказал капитан. — У меня груз! Люди ждут.

— И у нас груз! — ответил Витя. — И тоже люди. Ждут. Вся Камчатка.

Кто-то на «Уссурийске» рассмеялся.

— А мы вот в Индию. В Бомбей! А потом домой… — Иван Савельич потёр вдруг нос, вздохнул: — Ну ладно. Будь здоров, Витька! Будь здоров, говорю. Привет капитану.

Из аппарата на стене донёсся уже другой голос:

— Слышу, слышу, Иван Савельич, привет, привет!

В рубке снова что-то затрещало. И кто-то в эфире затянул:

— «О Неаполь, о мама миа!»

Начальник рации выключил аппарат. И Иван Савельич махнул рукой:

— Вот и поговорил с сыном!

Начальник задиристо поднял вверх руку с согнутым пальцем и сказал:

— Вот жизнь морская! Отец с сыном раз в три года поговорили! Это на берегу разве кто поймёт? — Он сердито прошёлся из угла в угол. — А что поделаешь? Люди ждут груз!

А я осторожно спросил:

— А с Москвой можно будет поговорить?

— С Москвой? Это когда пройдём Андаманские острова. За ними попробуем. Они как забор на пути. Ничего почему-то не слышно. Один треск, мяу да мяу… А за ними попробуем!

В Малакке мы остановились ненадолго, на рейде. Капитан торопился не зря: люди ждали работы. От берега к нам одна за другой тянулись по знойной воде баржи с полуголыми худыми грузчиками — малайцами, индийцами и увозили мешки с рисом к серым пакгаузам.

Я часто подходил к борту и смотрел в сторону города.

Когда-то мой братишка, который погиб на фронте, перебирал малайские марки, на которых был нарисован полосатый тигр, и вслух мечтал: «Малакка… Сингапур…»

И мне тоже хотелось посмотреть на землю, о которой мечтал мой брат.

Может, поэтому капитан подошёл ко мне и хлопнул по плечу:

— Ну-ка, держи бумаги! Едем в город часа на два!

Мы сели в маленький катер и через полчаса сошли на причал у небольшого мутного канала. В канале по илистой жиже двигались какие-то странные кузнечики. Я остановился посмотреть на них, но Иван Са-вельич позвал:

— Потом! В конторе ждут.

Мы поговорили в конторе с чиновником — толстым носатым индийцем, подписали нужные бумаги, капитан позвонил в порт Пенанг, чтобы готовились к приёмке груза. А потом с торговым агентом-малайцем мы пошли по тихому городку.

Тихие жители везли в тележках кокосовые орехи, развозили каучук с пальмовых плантаций.

Зной. Никаких тигров…

Только у набережной, будто островок давних времён, стояла башня старинной крепости. Она была сложена из кусков железной руды и вся затекла ржавчиной. Вокруг башни играли ребята. Они хлопали её по ржавым бокам, показывали на старые бойницы, из которых когда-то палили пушки по пиратским судам, валили клубы дыма и, конечно, с воем и свистом вылетали чугунные ядра…

А над башней, над всей набережной шелестело необъятное дерево с большими листьями и красными цветами. На земле под ним лежало множество семян.

«Вот дерево здесь особенное», — подумал я и наклонился.

Но ребятишки опередили меня, подобрали семена и протянули мне. Я положил семена в записную книжку.

Съезжу когда-нибудь в село Ново-Петриково на Украину, на могилу брата, и посажу возле неё эти семена. Правда, у нас не тропики, не та температура, но всё равно посажу.

Вдруг да вырастет и там большое дерево с далёкой-далёкой земли, посмотреть на которую так мечтал брат.

Пока мы ходили, я забыл про странных кузнечиков в канале. Но как только мы вернулись в порт, я снова увидел их.

Они выбирались из сухого канала и медленно ползли по суше к воде.

«Может, это не кузнечики, а головастики?» — подумал я и подошёл поближе.

Из жёлтого ила выползали не кузнечики, не головастики, а настоящие рыбки. Они были в глине, поэтому и трудно было их узнать. Рыбёшки становились на острые плавники и передвигались на них, будто на ходулях. Ползли они к воде целыми стайками. Я про таких рыб читал: они могут дышать и в воде и на суше. Но видеть никогда не видел.

Я поднял одну рыбку за хвост и положил на ладонь.

Она сразу же встала на плавнички, как самолётик на колёса, начала медленно поворачиваться из стороны в сторону — куда бы двинуться — и на минуту растерянно замерла.

— Своих ищет, — сказал капитан.

Глаза рыбки были залеплены глиной, но она всё равно повернулась к воде.

Я поднёс её поближе, опустил, и она сразу же сделала шаг за своей стаей.

— Догоняет, — усмехнулся капитан.