Анна Антонова - Девушка лучшего друга

– Ну кто в школе на музыке что-то слушает! – отмахнулся он.

– Я слушала, – возразила я.

– Вечно ты не как все!

Я обиженно замолчала. Вот всегда он так! Начинает вроде с похвалы, а потом выворачивает ее наизнанку, и в итоге я остаюсь унылой ботаничкой. Не буду больше ничего ему рассказывать!

– А о чем там? – словно по заказу, спросил Женька.

– Послушай – узнаешь, – невозмутимо посоветовала я. – А еще лучше почитай первоисточник – пьесу Генрика Ибсена, великого норвежского драматурга… – Я осеклась, поняв, что тут же нарушила данное самой себе слово. Но Женька не прикалывался, а внимательно слушал, поэтому я продолжала: – Пер Гюнт всегда был парнем без башни. Но апофеоз случился, когда он соблазнил и похитил со свадьбы чужую невесту, а потом бросил. За это его объявили вне закона, и он отправился голодать и скитаться. Встретив дочь короля троллей, Пер решил жениться на ней, но тогда ему пришлось бы стать троллем, на что он был решительно не согласен. Он построил в лесу избушку и стал в ней жить, и к нему явилась девушка по имени Сольвейг, с которой он познакомился на той же свадьбе.

– Имя Сольвейг я слышал, – оживился Женька.

– Ну хоть что-то ты слышал, – обрадовалась я, не уверенная, что рассказываю не в пустоту.

– Но потом к Перу заявилась троллиха, и он, чтобы Сольвейг не узнала об их отношениях, сбежал куда подальше. Много лет шлялся по миру, страдал всякой ерундой, пока, наконец, постарев, не вернулся домой. Там уже поджидал Пуговичник, чтобы переплавить его душу в пуговицу – время Пера на земле заканчивается, а ни в рай, ни в ад его не возьмут, потому что он так и не нашел себя в жизни. Пер просит у Пуговичника отсрочку, идет в свою лесную избушку, а там… его встречает Сольвейг! Все эти годы она ждала его, даже состариться успела. Пер обрадовался, что все-таки нашел себя – в любви этой женщины, и Пуговичник дал ему отсрочку. Счастливый конец.

– Да уж, счастливый, – хмыкнул Женька.

– Какой есть, – развела руками я. – Там много всяких приколов, я тебе основной сюжет рассказала.

– Прямо Пенелопа эта Сольвейг!

– Бродячий сюжет, – согласилась я. – Только Пенелопа все же успела выйти за Одиссея замуж и детей родить.

– А еще она в его отсутствие развлекалась с женихами, – выкопал Женька в глубинах своей памяти.

– Она от них отбивалась! – заступилась я за Пенелопу, но тут вернулась Марина, и краткий ликбез пришлось прервать.

– Я договорилась, нашу группу примут в усадьбе, – доложила она. – Так что желающие могут поехать, а все остальные – самостоятельно погулять по Бергену. Но знаменитый рыбный суп вам тогда придется попробовать самим, потому что мы пообедаем после экскурсии. Это не проблема – он здесь подается практически во всех ресторанах.

Мы с Женькой переглянулись.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил он.

Я не раздумывая кивнула. Пока происходила сортировка, кто поедет к Григу, а кто нет, мы незаметно отделились от группы и быстрым шагом, но не привлекая к себе внимания, покинули гостиницу.

– Может, телефоны выключим? – предложила я.

– Хочешь, чтобы нас с полицией разыскивали? И вообще – это как-то по-детски, – рассудил Женька.

– А сбегать, не предупредив, не по-детски?

И тут оба наших телефона, как по заказу, разразились разноголосыми трелями, и мы синхронно полезли за трубками.

– Да, мам…

– Извини…

– Можно мы сами погуляем?

– Мы не хотим на экскурсию…

– Ты сама сказала, что мы уже взрослые, – наконец напомнил Женька, и это стало последним доводом. Он выключил телефон, сунул его в карман, довольно улыбнулся: – Гуляем! – И вдруг привлек меня к себе.

Умом я понимала, что он от избытка чувств-с, старалась не придавать значения, но… не могла ничего с собой поделать – предательски таяла в его руках.

Словно почувствовав, что дружеские объятия несколько затянулись, Женька отстранился и деловито оглянулся:

– А как мы теперь до центра города доберемся?

– Марина что-то говорила про автобус… – неуверенно протянула я.

– Что именно?

– Не знаю, мы же ушли!

– Как всегда, все пропустила, да? – вздохнул Женька.

От недавней теплоты, проскользнувшей в наших отношениях, не осталось и следа. Я привычно собралась возмутиться, когда он оживился:

– Смотри, чуваки из нашей группы!

И мы, не сговариваясь, припустили за «чуваками», как он фамильярно обозвал семейство моржей – знатоков фьордов, ланей и тюленей. Узнать их имена мы так и не удосужились.