Минель Левин - Операция «Ходики»

— Потом, — сказал я, глядя в сторону.

— Почему потом? — спросила она.

— Надо гулять с Чаркой.

— Она подождет.

— Мы с ней всегда гуляем в это время.

— Давай, я пройдусь.

— Ты устала.

— Хорошо, — вдруг согласилась она. — Погуляй. А часы можно починить и завтра.

Но у меня больше не было денег!..

Опять мы совещались с Каримчиком.

— У меня еще три рубля, — сказал он. — Последние.

— Наверно, хватит, — решил я и тут увидел отца. Чем ближе он подходил ко мне, тем больше я менялся в лице. В руке он держал… часы.

И тогда я не выдержал. Я ничего не мог с собою поделать. Захлебываясь слезами, я все рассказал про операцию «Ходики».

Каримчик стоял рядом. Как настоящий друг, он пытался меня защищать.

Не сразу я решился поднять глаза.

Отец усмехался. И тогда я понял, что он давно все знает. Наверное, он сразу разгадал нашу тайну. И мама тоже.

Я низко опустил голову. Мне было стыдно.

Но почему-то мне было еще и приятно, что операция «Ходики» провалилась…

— Ребята, — сказала наша учительница, — в понедельник принесете сочинение на тему: «Как я провел выходной день».

Мне это очень понравилось. Я решил всех удивить и стал придумывать разные чудеса. А может, забраться в самолет и улететь на Луну?

Но тут же я подумал, что никто этому не поверит, потому что на Луну самолеты еще не ходят.

«Ладно, — решил я, — отправлюсь куда-нибудь поближе».

Сразу после завтрака в воскресенье я позвонил своему другу Каримчику:

— Куда лучше лететь?

— В Париж, — ответил он.

— Я серьезно.

— Тогда на Северный полюс.

Я не стал с ним больше разговаривать и повесил трубку. Но тут же раздался телефонный звонок.

— А зачем тебе лететь? — спросил Каримчик.

Я стал объяснять.

— Все ясно, — сказал он. — Мы такое сочинение уже писали.

— Ну, и что ты придумал?

— Ничего не придумал. Все как было, так и написал.

Я стал допытываться.

— Ну, что десять раз подряд обыграл тебя в шахматы, — сказал он.

— Когда же ты меня столько обыгрывал? — удивился я.

— А в то воскресенье.

— В какое еще то?

— Ну, в то.

— Да в то мы с тобой и не виделись!

— Как это не виделись, если я тебя обыграл? — спросил Каримчик.

— Как это обыграл, если мы даже не виделись? — возмутился я.

— А что ты делал в то воскресенье?

— В какое то?

— Ну, в то.

— Откуда я помню?

— Вот видишь, — сказал Каримчик. — Просто ты не хочешь сознаться.

— Ну, давай сыграем сейчас, — предложил я.

— Пожалуйста.

— Тогда приходи.

— Это ты хочешь сыграть, вот и приходи, — ответил Каримчик.

— Да я не хочу играть, — сказал я. — Я просто не понимаю, как ты мог меня обыграть, если мы с тобой даже не виделись?

— Заладил одно и то же, — рассердился Каримчик. — Да я и сейчас могу тебя обыграть, не выходя из своей комнаты.

— Это как же?

— По переписке.

Я даже захлебнулся от удивления.

— Ну что, боишься? — спросил он.

— Я боюсь?!

— А то кто?

— Ладно, — сказал я. — Записывай ход.

— Ничего я не буду записывать.

— Почему?

— Это же по телефону.

Я вырвал лист из тетради и быстро написал: е4. Не одеваясь, я выбежал на улицу и в соседнем подъезде мгновенно взлетел на третий этаж.

Каримчик открыл дверь.

— Держи! — сказал я, протягивая ему листок. Он тоже всучил мне листок, и я, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, помчался домой.

Отдышавшись, я развернул листок. Каримчик написал: e4.

Я схватил телефонную трубку:

— Ты что написал?

— А ты что?

— e4.

— Ну, и я то же.

— Почему ты так написал?

— А ты почему?

— Я играю белыми.

— И я белыми.

— Так не бывает!

— Тогда играй черными, — сказал он.

Я решил, что его не переспорить и согласился:

— Тогда мой ход — e5.

— Принеси записку, — сказал Каримчик.

Я опять помчался к нему. Он взял записку и захлопнул передо мной дверь.

Я подождал немного и стал звонить.

— Чего надо? — спросил Каримчик, появляясь на пороге с часами в руках.

— Давай записку.

— Не суетись, — сказал он. — У меня еще есть время на обдумывание.

Я поплелся домой.

Мама сказала:

— А тебе только что звонил Каримчик.

Я сразу побежал к нему.

— Держи, — сказал он.

В записке стояло: Кc3. Я тут же хотел написать ответный ход, но, оказалось, что у меня нет ручки.

— Дай что-нибудь, — попросил я.

Он принес конфету.

— Зачем она мне? — удивился я.

— Ну, ты же просил что-нибудь.

— Как же я буду писать конфетой?