Михаил Герчик: Солнечный круг

Он пролетел мимо нас, весело постукивая на стыках и сверкая освещенными окнами, — дальняя у него дорога… А когда-то… Когда-то точно так же спешил на восток немецкий поезд. Он вез на фронт танки, пушки, солдат… И отсюда, с того места, где я сейчас лежу, прижимаясь к жесткой траве, мой отец рывком метнулся на полотно, а его товарищи сжали автоматы, чтобы в случае чего прикрыть огнем. Глухо вскрикнул часовой, и на насыпи выросли расплывчатые тени. А затем они исчезли в этих же кустах, потому что за поворотом уже тяжело стонала земля. И тот поезд никуда не ушел. Огненный взрыв партизанской мины расколол ночную тишину, вздыбились и полезли друг на друга вагоны и платформы, со страшным грохотом обрушиваясь под откос…

Счастливого тебе пути, поезд! Как это здорово, что ты мчишь по мирной земле, что ты везешь ваших людей, а не чужих солдат, что мы лишь представляем себя партизанскими подрывниками…

Ровно через неделю после исторического отплытия «Кон-Тики-2» в голубые просторы Березы мы возвратились домой.

Фроликов, как и обещал, устроил нас на буксир. Правда, не к деду Кастусю, дед ушел далеко в низовья, а к другому капитану, молодому парню, и тот доставил нас прямо в «бухту Удачи», откуда мы так недавно отчаливали.

— Завтра соберемся в штабе, — сказал отец, когда мы ввалились во двор. — А сейчас — всем мыться и отдыхать. — Он до хруста потянулся и мечтательно добавил: — Двадцать часов просплю, не меньше. За весь отпуск отосплюсь.

Ребята сочувственно переглянулись: действительно, спать нашему командору пришлось маловато. И во время ремонта, и во время путешествия.

К нашему возвращению у отца от отпуска осталось всего восемь дней. Однако отоспаться как следует ему не удалось. Помешало письмо, которое я выудил вместе с кипой газет из почтового ящика. Отец прямо в подъезде прочел письмо и поскреб затылок.

— Вовремя прибыли. — Он обиженно оттопырил губы и сунул письмо в карман. — Отзывают из отпуска. Просят завтра утром быть на заводе, такие пироги. Придется ехать в Гомель, срочная работа.

Я засмеялся.

— Что ж ты — такой незаменимый?

— Да ну тебя! — Отец забрал газеты и пошел по лестнице. — Иван Сергеевич, напарник мой, заболел. Белье в прачечную отнесешь?

— Отнесу, не беспокойся. Не забудь ключ от штаба оставить. Начнем пока сами что-нибудь делать.

— А он в буфете, там же, где ключи от гаража и машины.

Мы по очереди долго плескались в ванне, вначале отец, затем я, и когда я вылез, растираясь мохнатым полотенцем, отец уже спал, уткнувшись лицом в подушку.

Лег и я. Не включая света, долго лежал в сгущающейся темноте и день за днем вспоминал все путешествие. И хохот ребят-«болельщиков» на берегу при отплытии «Кон-Тики-2», и чайку, камнем рухнувшую в воду на восходе солнца, и взрыв, всколыхнувший реку, и унылое болото, по которому мы пробирались на Сухую выспу, и долгие разговоры у вечерних костров… И мне казалось, что за одну эту неделю я повзрослел больше, чем за весь минувший год.

Когда я проснулся, отца уже не было. На письменном столе лежали деньги и записка: «Убери квартиру, отнеси в прачечную белье, купи еды. Вернусь дней через пять-шесть. Будь здоров. Папа».

Я умылся, застлал постель, затем принялся за уборку. Повсюду — на полу, на подоконниках, на книжных шкафах — толстым слоем лежала пыль. Удивительно, откуда она берется? Как проникает сквозь двойные рамы, сквозь плотно закрытые двери? Всего неделю не были дома, а теперь — только успевай тряпку прополаскивать да воду менять.

Стоя среди сверкающих лужиц, я раздумывал, с какого угла начать мыть пол, когда в квартиру без стука ворвался Витька.

Взлохмаченный, взъерошенный, он еще из коридора крикнул:

— Отец дома?

— Уехал, — ответил я. — В командировку.

— Надолго? — Витька поскользнулся на мокром полу и чуть не влетел в таз с водой. — Он же в отпуске.

— Отозвали. Дней на пять. — Я предусмотрительно отодвинул таз. — А что случилось?

— Все пропало… Африкан в нашем штабе склад устроил.

— Какой склад? — удивился я. — Когда он успел? Да и вообще — ключ от подвала ведь у нас.

— Успел, пока мы в Крупице по болотам лазили. А ключ… У него таких ключей завались! Наш замок гвоздем можно было отомкнуть. А ты его попробуй! Запломбировал…

— Подожди, не кричи. — Я торопливо натянул кеды на мокрые ноги. — Пошли посмотрим.

Подвал был ярко освещен. У двери штаба, запертой на висячий замок, стояли Лера, Жека и Ростик. Они уныло поглядывали на эмалированную табличку, привинченную к доскам: