Михаил Герчик - Солнечный круг

— И я не смогу. — Казик извлек из кармана булку, разломал на пять равных частей и кинул нам по куску. — У меня от высоты головокружение. Горная болезнь называется, что ли… Мы пошли как-то раз с папой на «колесо обозрения», так я чуть живой оттуда выбрался.

— Какой может быть разговор! — с жаром воскликнул я. — Я сам это сделаю. Смотрите, как мирово получается! Отец сейчас в командировке, дома я один. Я к ним и залезу. А лишние люди тут только помешают.

— Дудки, я тебе не помешаю! — Витька подтянул к себе корзину и обхватил ее обеими руками. — Я пойду с тобой. Я — командор и отвечаю за всю операцию. Мало ли что… четвертый этаж все-таки. В крайнем случае хоть подстрахую. Да ты не фыркай, я у мамки отпрошусь. Скажу, что у тебя заночую: мол, один ты, и все такое…

— Вот это ты зря! — Лера громко хлопнула себя по щеке, и на свете доброй дюжиной комаров стало меньше. Правда, лично я этого но почувствовал. — У Африкана шум поднимется — мама сразу тебя на чистую воду выведет. А вместе с тобой и Тиму.

— Так что, по-твоему, он один должен лезть! — рассвирепел Витька. — А если сорвется? Я ловчее его, я по водосточной трубе сто раз лазил, и с балкона на балкон тоже. Помнишь, точно такой случай был: у Гвоздевых Томка замкнулась, ключ в двери оставила, а сама заснула. Они стучат, гремят, чуть дверь не высадили, а она спит себе без задних ног. Хотели уже за слесарем посылать, замок выламывать. А я с нашего на их балкон перелез и открыл. Было?

— Было, — согласилась Лера. По-моему, это первый случай, когда она хоть в чем-то согласилась с братом. — Но ты послушай: я же не говорю, чтоб Тима один лез. Ты ложись спать дома, а ночью я тебя разбужу. Ты к Тиме поскребешься, он тебя впустит. Только смотри, чтоб не заснул! — грозно повернулась она ко мне. — Потом я тебе снова дверь открою, и все будет тип-топ. В случае чего — я ни я и кошка не моя…

— Это «алиби» называется, — сказал Казик. — Железная штука. Все бандиты стараются таким алиби запастись.

Мы засмеялись. Витька вскочил, сгреб Леру, как медведь, и закружил вокруг себя.

— Золотая ты моя сестричка! — заорал он. — Рыжая, хорошая, на козу похожая!..

Лера хохотала и дрыгала ногами. А я вдруг с завистью подумал: жалко, что у меня нет такой сестры.

Наконец Витька отпустил ее. Лера подхватила кошелку и насмешливо бросила:

— А кто говорил: «Послушаем Лерку и сделаем наоборот»?

— Понятия не имею! — Витька недоуменно вздернул плечами. — Ты, Казик? Ну, тогда Жека. Нет? Ну, тогда… тогда, не знаю. Только не я!..

Когда мы возвращались домой, солнце уже скрылось за лесом, на мокрую от росы траву легли длинные тени.

Трепещи, Африкан, близится час расплаты!

Предполагалось, что отец пробудет в командировке три-четыре дня, но когда мы все вместе ввалились к нам, уверенные, что в квартире никого нет, он был уже дома. Что-то у них там, куда он ездил, не было еще готово, кабели не подведены, что ли. Я всегда очень радовался, если он приезжал пораньше, а тут просто посинел от расстройства. Это ж надо, а! Родной отец, а так подводит…

Обескураженные, ребята столпились у порога.

— Что будем делать? — шепнул Витька. — Может, отложим?

— Ни в коем случае! Балкон в моей комнате, приходи, я буду тебя ждать. Давай кошелку.

Я поставил кошелку в ванной, в углу, для маскировки придвинул стиральную машину, а сверху положил грязное белье.

— О чем вы там шушукались? — спросил отец. — Против кого заговор затевали?

— Против земляники, — не моргнув глазом, ответил я. — Думаем завтра в лес сходить.

— А что, уже поспела? — Он потер колючую щеку. — Скоро в отпуск поедем, а то лето пролетит — не заметишь. Чем ты тут занимался без меня?

Мы немного поговорили, поужинали, и он лег спать: устал с дороги. А я отправился в свою комнату.

Убедившись, что отец заснул, я вытащил кошелку, немного раздвинул прутья, чтоб лягушки не задохнулись, и стал придумывать, как убить время, пока придет Витька. Операцию «Ква-ква» мы назначили на самую темную пору — половину третьего. Конечно, можно было не мучиться, а завести будильник и преспокойно лечь спать, но я побоялся, что трезвон разбудит отца и все пойдет насмарку. Значит, нужно бодрствовать.

Странно, но именно в эту ночь мне нестерпимо захотелось спать. От зевоты ломило челюсти, голова так и липла к столу. Меня даже зло взяло. Бывало, мама гнала в постель в девять, так я еще полночи крутился, думая о недочитанной книге или вспоминая всякие смешные истории, и завидовал взрослым, которые могут не спать хоть до утра, а теперь, когда нужно дождаться Витьку, готов захрапеть на голом полу, сунув под голову кулак.