Борис Раевский - ПОЕДИНОК С САМИМ СОБОЙ

таринное здание Суворовского училища пряталось в глубине сада.

Когда-то, давным-давно, здесь находился знаменитый Пажеский корпус. Лишь дети генералов и высших царских сановников учились в корпусе. Будущие блестящие пажи и камер-пажи царского двора.

Возле узорчатой чугунной ограды, отделяющей сад от улицы, суетилась целая толпа мамаш.

У ворот стоял часовой — низенький, но очень важный парнишка в мундире с красными погонами и брюках с красным кантом. К каждому мальчонке он обращался на «вы»:

— Вам куда? Ваша фамилия?

Пришедший обычно обалдевал, еще никогда в жизни его так не величали. Некоторые настолько терялись, даже начинали заикаться и на миг забывали собственную фамилию.

Потом часовой неторопливо смотрел в список, парнишку пропускал, а мамаше солидно и строго говорил:

— А вы, гражданка, можете быть свободны.

Однако мамаши не уходили. Они стояли у ограды и оживленно обсуждали будущую военную судьбу своих детей.

Юльку часовой тоже отыскал в списке и пропустил.

И вот Юла в саду. Он идет по асфальтированной дорожке. На ногах — Венькины ботинки. Они, правда, немного жмут, но не беда. Свои-то все еще в починке. Не пойдешь же в Суворовское в галошах, подвязанных веревочками?

По широким каменным ступеням Юла поднялся к огромной дубовой двери, такой тяжелой — Юла с трудом отворил ее. Очутился в вестибюле. Паркет был узорный и так блестел, — даже боязно на него ступить.

Возле столика сидел суворовец, тоже в мундире с красными погонами и брюках с красным кантом.

— На медосмотр? Направо по коридору, — сказал он.

Юла повернул направо.

В большом зале вдоль стен были расставлены девять столиков. За каждым — врач. Мальчишки переходили от столика к столику. Все мальчишки были голые, и только в руках у каждого — медицинская карточка.

Юла тоже разделся, тоже получил медкарточку.

Ботинки он снял охотно. С облегчением пошевелил онемевшими пальцами.

Его осмотрел глазник.

Потом другой врач, с круглым металлическим зеркалом, укрепленным на лбу, вставил ему холодную никелированную трубочку-воронку в ухо и направил туда свет своего зеркальца.

Потом невропатолог постучал металлическим молоточком Юльке по колену и крест-накрест черкнул этим молоточком по его груди.

Все это совершалось быстро, и каждый врач, осмотрев Юльку, делал пометку в его медкарте.

Потом Юлька подошел к терапевту. Усатый старичок доктор спросил:

— Ну-с, как здоровье, молодой человек? Есть жалобы?

— Никак нет, — ответил Юлька.

И сам удивился: ответ прозвучал коротко, четко, по-военному. Будто он уже настоящий суворовец.

Усатый доктор приложил круглую металлическую коробочку к Юлькиной груди. От коробочки, как две змеи, извиваясь, тянулись резиновые шнуры и вползали прямо в уши доктору.

Доктор передвигал этот маленький массивный кругляш и слушал. Еще чуточку передвинет — еще послушает.

«Как он долго!» — подумал Юлька. Все врачи действовали быстро. Да и этот, усатый, других ребят осматривал без задержки. А Юльку он чего-то слушал, и слушал, и слушал…

Заставил его лечь на жесткую кушетку, обитую белой клеенкой, и опять слушал. Велел попрыгать на месте — и опять слушал.

«Чего это он?» — встревожился Юла.

— Да… — негромко сказал доктор.

Посмотрел в потолок, побарабанил пальцами по столу.

— Да…

И что-то быстро-быстро стал писать в Юлькиной медкарте.

Остальные врачи не задерживали Юльку. Через полчаса он, уже одетый, вышел в коридор.

«Домой?».

А если чуточку посмотреть училище?…

Юла медленно пошел по коридору. Оглянулся. Вокруг никого. Он быстро свернул влево. И еще раз влево. По какой-то лестничке спустился вниз. Приоткрыл дверь.

Странно. Какая-то мастерская. Слесарная, что ли? Тиски, много всяких инструментов, станки.

«А зачем это тут? В Суворовском? — подумал Юлька! — Тут ведь не на слесарей учат?».

Он еще прошел по коридору и осторожно приоткрыл другую дверь. Это была душевая. Много сверкающих белых кафельных кабинок.

Но тут из-за угла вышел какой-то суворовец. Юлька едва успел захлопнуть дверь.

— Заблудился? — усмехнулся суворовец. — Пойдем, проведу.

И вскоре Юлька уже очутился за оградой.

Весь двор и, наверно, полшколы знали: Юла поступает в Суворовское. Ребята глядели на него с завистью.